Три смерти и Даша (СИ)

— Спасибо, Ром. Зачем тебе мои проблемы? Но, идея хорошая. В следующий раз я позвоню главврачу. Пусть положит меня к нам — лечиться от депрессии. Пусть пичкает меня химией и бьет током по мозгам. Хотя, нет — ничего у него не получиться: наш аппарат сломан, и я не спешу его чинить.

— Почему?

— Потому, что я сама его сломала (можешь настучать главврачу, если хочешь). У меня свои взгляды на ЭСТ. Эпилепсия — дурная штука и, по моему, глупо лечить ею от депрессии.

— А как ты его сломала?

— Я отключила его от рубильника и выдернула пару кнопок. Теперь его бояться включать.

— Кать, давай лучше я к приду, отсоединю один проводок, и он больше не заработает. Я у себя так и сделал.

— Рома?! — лицо Кати озарилось улыбкой, и она удивленно посмотрела на коллегу.

— Да, мы с тобой во многом похожи, — ответил тот на ее вопросительный взгляд: Я тоже считаю, что нечего бить людей током по мозгам.

— А я недавно прочитала в газете статью про депрессию. Ее автор искренне не понимал, почему люди не обращаются для ее лечения к нам, ведь мы лучше всего умеем это делать. Интересно, он хоть сам то понял, что сказал?

— Думаю — нет. Если бы люди знали, как у нас ее лечат — они предпочли бы депрессию такому лечению. Все таки — ЭСТ не выход, да и антидепрессантами лучше не увлекаться. Я их очень аккуратно назначаю.

— А что означает твоя татуировка? — Рома решил сменить тему, да и просто было любопытно.

— Татуировка? Какая?

— А у тебя их несколько?

— Да, а что?

— Ничего. Меня интересует бабочка на ладони. И как я ее раньше не заметил?

— Не знаю вроде, я ее не прятала. Бабочка — метафора души. Еще древние греки считали, что душа покидает тело в виде бабочки.

— А почему именно черный махаон?

— Потому, что он красивый. Это сложная душа с богатым внутренним миром. А черный потому, что в печали.

— А рваные крылья?

— Я думала, ты сам догадаешься. Как у нас по — гречески душа?

— Психея, а что?

— А то, что это символ верности профессии. Я сделала эту татуировку, когда поняла, что мое сердце навсегда отдано только психам. Тут изображена больная душа, черная от печали и раненая — с порванными крыльями. И, конечно же — с богатым внутренним миром. Она очень хрупкая — сожмешь руку и убьешь ее. А еще ее можно отпустить.

Катя подняла руку в сторону окна и разжала ее. Роме на мгновенье показалось, что изящная черная бабочка сейчас взлетит с Катиной ладони.

"А ты — молодец", — сказал он ей: "Как все подобрала. Только, грустно очень."

"Как и вся моя жизнь", — ответила Катя.

Вскоре она ушла. Рома предложил проводить ее, но она отказалась. И как только Катя ушла, зазвонил телефон. Это была мама.

— Ромочка, расскажи мне, кто она? Откуда? — прозвучало в телефонной трубке вместо приветствия. Мамин голос звучал взволнованно.

— Это Катя из женского отделения.

— Из женского отделения? Опять? Надеюсь, у нее не страшный диагноз? А когда ты познакомишь меня с ней?

— Не знаю, — растерялся Рома.

— Приводи скорее, я буду ждать.

Чем дольше Антон жил в этом городе, тем больше его угнетали дома. Дома были настолько близки к аварийному состоянию, так некрасивы и ненадежны на вид. Деревьев в этом городе было мало, ничего не смягчало окружающей прямоты. Город был уродлив и страшно давил этим на Антона. В городском пейзаже не было ничего живописного, взгляду совсем не на чем было отдохнуть.

Антон точно знал, что именно такая обстановка будит в людях агрессию, которая спит в них до поры, до времени и просыпается всегда неожиданно. И всегда с непредсказуемыми последствиями для себя и окружающих.

А еще эта ревность! Антон много слышал о том, что каждая женщина хочет встретить своего единственного и прожить с ним всю жизнь. И он искренне не понимал, чего же хочет Лика. Чего она еще хочет? Он любит ее и хочет быть с ней всегда. А она слишком увлечена своей борьбой. Он, правда, так и не понял, с кем она борется. Но, хотя он точно знал, что эта борьба важна и нужна, но все таки…

Ревность, ревность, проклятая ревность…Антон пытался бороться с ней, но безуспешно.

Правда, его несколько развлек дядя Витя. Однажды Антон увидел, что старик лезет на чердак у них в подъезде. Позже Антон неоднократно заставал его за этим. Ему стало любопытно, и он спросил Лику: "Слушай, а почему дяде Вите так нравится на чердаке? Что он там делает?"

— Он там живет, — ответила она.

— Живет? А своей квартиры у него что — нет?

— Видимо — нет.

— Получается, что он бомжует?

— Нет, — Лика сама толком не могла объяснить, почему — нет. Дядя Витя вполне подходил под определение.

— И давно он так? — Антон всерьез заинтересовался судьбой старика.