Три смерти и Даша (СИ)

— Сколько я себя помню. Хотя, мама говорит, что он пришел когда она ходила в детский сад. Я не понимаю, почему он так тебя заинтересовал? Он — обыкновенный старик. Таких миллионы. А у нас столько проблем. Сатанисты отобрали наше место силы. Они осквернили его. Мы вряд ли сможем что‑нибудь сделать. Или это будет очень трудно. А ведь это они напустили в город грыз. Помнишь, когда мы их встретили, темнота вокруг них была такая густая. Это была не тьма, это были грызы. Они всегда эскортом летят возле каждого из них. И при случае они натравливают их на тех, кто им неприятен. В общем — надо что‑то делать! Я позвоню Дине.

Антон обнял ее: "Не уходи. Побудь сегодня со мною. Только ты и я. А?"

Но Лика отстранила его. С непроницаемым лицом она сказала: "Сейчас не время."

Однажды, когда Антон в очередной раз встретил дядю Витю, тот неожиданно пригласил его к себе.

— Здравствуй, сынок, — как обычно обратился к нему он: У тебя сигаретки не будет?

— Нет, я же говорил, что не курю.

— А хлебушка?

— Подождите, сейчас вынесу.

— Выноси. Только, после вынесешь. Ты, я вижу, давно за мной наблюдаешь. Не люблю, конечно, когда за мной следят. Но, ты мне нравишься. Я чувствую, что мы с тобой во многом похожи. Скольких ты убил?

— Я??? — Антон, мягко говоря, растерялся. Таких длинных монологов от дяди Вити он не слышал ни разу. Да и вопрос был несколько неожиданный.

— Ладно, можешь не говорить. А я убил многих.

— Вы? Ах, да, конечно. Война…Ветеран…

— Ветеран, говоришь, — хихикнул дядя Витя: Ну, ладно. Хочешь посмотреть, как я живу?

— Хочу, — Антону этот вопрос давно не давал покоя.

— Тогда — залезай, — предложил дядя Витя и полез по лестнице.

Чердак поразил Антона. Он был достаточно благоустроен для такого жилища, но все равно было хорошо видно, что его хозяину наплевать на все и на самого себя тоже. Щели в крыше и стенах были заткнуты тряпьем и заклеены скотчем. Имелось какое‑то подобие кровати, непонятно из чего сделанное и застеленное какими‑то разноцветными тряпками. Под кроватью Антон заметил большой, кованый сундук, покрытый старинным орнаментом. Стола не было. Никакой другой мебели не было вообще. Не было и посуды. На гвоздях, торчащих из стены, висело несколько ветхих рубашек. Новая рубашка и спортивные штаны — подарок Антона были сейчас на старике.

А еще на чердаке вместе с дядей Витей жила туча голубей. Они запросто садились к нему на плечи и на руки. Он не обращал на них никакого внимания. Но, что странно (Антон, как человек брезгливый сразу это заметил), голуби словно бы не летали ни над постелью, ни над дядей Витей. По крайней мере — и он и постель были абсолютно чистыми.

Собравшись с мыслями Антон начал задавать вопросы.

— А почему у вас нет ни стола ни посуды?

— Потому, что я не готовлю. Ем то, что люди дадут. Ты же меня знаешь.

— А вам зимой тут не холодно?

— Было холодно, вот я щели и заклеил. Выпросил у кого‑то скотч и заклеил.

— А бреетесь где?

— У профессора бреюсь (старик имел в виду дедушку Лейлы, с которым они были большими друзьями). У него я, кажется, скотч и выпросил.

— А голуби не мешают?

— Не — ет. Наоборот, мне с ними веселей. Я с ними разговариваю, а они меня слушают и слушаются.

— А постель, наверное, часто обметаете?

— Нет, они просто туда не гадят. И на меня не гадят. Голубь — птица добрая.

— А какой у вас красивый сундук.

— Даже не думай. Я его тебе не отдам, не продам и ни на что не поменяю. И украсть его у меня тебе не удастся. И отобрать тоже.

— Да, вы что? Да, разве я мог? Да, я… — Антон действительно похвалил сундук без всякой задней мысли.

— Ну, ладно, верю. Это я так, на всякий случай, успокоился дядя Витя.

— А давно вы здесь? как вы остались без жилья? — Антон не мог не затронуть этот вопрос.

— Я здесь давно. Даже очень. А как я остался без жилья — это история долгая. У меня его никогда толком и не было, жилья‑то. А ты странный. До тебя мало кто меня об этом спрашивал. А тебе не все равно. Я таких как ты сразу вижу. Ты, наверное, и Её видишь?

— Её? — насторожился Антон.

— Женщину в черном. Странная женщина. Где бы я ни был (а был много где), везде я ее встречаю. И ни по одному разу, а каждый день по несколько. Интересно, сколько ей лет. Ты же не местный?

— Да.

— И там, где ты раньше жил, ты ее видел?

— Да.

— И здесь?

— Да.

— Ты видишь только ее?

— Нет.

— И я — нет. Я вижу ее, мужчину и ангела. А ты?

— И я.

С тех пор дядя Витя стал перебрасываться с Антоном несколькими фразами, кроме своих дежурных. А парень, в свою очередь, стал чаще и разнообразнее подкармливать старика. Он даже несколько раз попытался благоустроить чердак, но безуспешно — дядю Витю все вполне устраивало и так. Однажды Лика застала Антона за тем, что он стирал дядю Витю в ванной.

Для старика такая дружба была нетипична — просил он у многих, но общался с немногими.

Марина стояла в кабинете директора, прямо перед столом Александры Сергеевны. Никаких особенных чувств она по этому поводу не испытывала, а о приличествующих данной ситуации даже не вспомнила.