Три стильных детектива

Милый Арман, что вы прячете там?
Серьги, кулоны, браслет?
Ах, поверьте, нужды в них нет:
Злата блеск, самоцветов сиянье —
Всё на свете затмит мое обаянье!
В этом тесном корсаже томятся
Два сокровища, что стремятся…

Виктор захлопал в ладоши:

– Очаровательно! Уверен, вы покорите столицу в этой роли!

– Я уже хотела снять комнату в гостинице, – продолжила рассказ о своих злоключениях Эдокси, – но месье де Камбрези, чья супруга погибла при трагических обстоятельствах, так умолял меня поселиться у него на улице Боэти, что я не нашла в себе сил отказать. Он чувствовал себя таким одиноким, а я не могу спокойно смотреть на страдания ближнего, особенно если этот ближний – человек состоятельный… Постойте-ка, кто это там? Уж не Кэндзи ли Мори?

– Браво, у вас прекрасное зрение. Однако же давайте сделаем вид, что оно вам изменило и мой приемный отец в компании моей тещи – всего лишь мираж.

– О, понимаю – блюдете честь семьи и все такое прочее. Коварную соблазнительницу только что попросили удалиться. Что ж, я выполню вашу просьбу – вы всегда были мне симпатичны, Легри, и я хотела бы сохранить наши добрые отношения. Передайте Кэндзи, что я желаю ему всего хорошего. Больше я его не побеспокою.

Виктор некоторое время смотрел вслед Эдокси – она устремилась к скамейке, на которой ждал ее сомлевший от солнца Станислав де Камбрези, – а затем вернулся к своему плетеному стулу. К нему тотчас подошел Кэндзи, выразил благодарность незаметным для других представителей клана жестом и протянул небольшую серебряную коробочку:

– Виктор, у меня для вас подарок. Я заказал это через одного моего американского клиента.

– Спасибо, но… А что это?

– Изобретение мистера Гранта У. Смита, заслужившее особую благодарность Общества противников злоупотребления табаком. Смотрите, внутри портсигара два отделения: первое для сигарет, а во втором спрятан часовой механизм, позволяющий открывать первое только через определенные промежутки времени, не раньше.

– Кэндзи, очень мило с вашей стороны, но…

– Никаких «но»! Табачный дым вреден для ваших легких, для детей и для всех окружающих.

Неподалеку Жозеф жаловался Айрис на отсутствие вдохновения:

– Милая, я горжусь этим ребенком и страшно рад, что ты в добром здравии после родов. Но я чувствую себя бесполезным, никчемным, опустошенным, меня покинула муза. Я начал новый роман-фельетон, суливший мне успех и славу, а теперь – всё, застрял, ни единой мысли в голове. Меня постиг самый страшный кошмар писателей – творческий кризис!

Айрис могла бы похвастаться, что не только закончила сказку под названием «Полетта и часы» – ее, как и предыдущие, обещала проиллюстрировать Таша, – но и уже написала первую часть истории про гнома Мельхиседека, который живет в Парижских катакомбах и мечтает танцевать на сцене Опера́. Могла бы, но гуманно промолчала.

Кэндзи счел уместным подбодрить зятя на свой манер:

– Возрадуйтесь, молодой человек, у вас вся жизнь впереди. Ничуть не сомневаюсь, что, если вы приложите определенные усилия, непременно станете настоящим писателем, способным родить нечто достойное называться литературным произведением. И сразу же вас увенчают лаврами признания и оросят золотым дождем, а ваши родные будут вам страшно благодарны за это. За золотой дождь, я имею в виду. Однако пока что удовольствуйтесь служением книгам за прилавком «Эльзевира». Вы подумали над моим предложением съездить в Японию на пару недель, дабы приобщиться к искусству подарочной упаковки, каковое достигает там невероятных высот? Таким образом вы сможете обрести совершенство хоть в одной области. Ибо, как гласит пословица моего сочинения – да-да, я тоже не чужд сочинительству, – прежде чем взойти на вершину, надобно преодолеть равнину.

Весь клан дружно засмеялся, только Жозеф надулся и побрел к фонтану. Виктор догнал его.

– Всё из-за этого Ламбера Паже! – в сердцах воскликнул молодой человек. – Если бы он не задурил нам голову своими пряничными свинками, я бы уже давным-давно дописал «Демоническую утку». Вы читали газеты? Паже дали четыре года. Он убил шестерых, мы точно знаем, что убил, – и всего четыре года, подумать только! Тупица Вальми позволил обвести себя вокруг пальца. Теперь ему долго придется ждать просторного кабинета с туалетной комнатой, оснащенной всеми достижениями научной мысли! Да чтоб он в раковине утонул, чертов чистюля! Ему бы не в полиции работать, а в Сальпетриер[383] доктору Шарко лабораторной крысой служить!

– Не злитесь так на инспектора, Жозеф, – покачал головой Виктор. – У него же не было ни одной улики. Человека нельзя осудить на основании одних подозрений без весомых доказательств вины. А потом, кто знает – может быть, мы ошиблись?..