Три столетия реформ и революций в России

И как бы ни относиться к проводимой Петром I и Екатериной II политике, она упрочила новое качество России – государства, страны, общества. Да, личность Петра наряду с внешними угрозами придали реформам головокружительный, болезненно-ускоренный ход. Но не случись этой болезненной ломки и развивайся Русь неспешным эволюционным путем, того же петровского уровня развития страна достигла бы, по оценке историка князя М.М. Щербатова, «только через сто лет», т. е. к 1892 г. Модернизация Петра была необходима в начале XVIII в., а к концу века она могла быть продолжена, но этого не случилось.

Главный итог царствования Екатерины II точно обозначен А.Б. Каменским: «Русский феодализм достиг высшей ступени своего развития (просвещенный абсолютизм), окончательно исчерпав все внутренние ресурсы дальнейшего роста». Процесс реформ, главной отличительной чертой которого является подражательность, завершился после импульса, данного Петром I в сфере военного дела, активно пошел благодаря Екатерине II в сфере культуры. Дальнейшее развитие получило просвещение (в 1782 г. создана комиссия по реформе школьного образования, в 1786 г. одобрен Устав народных училищ); было положено начало женскому образованию (создание в 1784 г. Смольного женского института). В сфере бытовой культуры русского дворянства господствовало поклонение «передовой Европе». Сообщения о заграничных модах, фасонах платьев и шляпок, фраков и жилетов печатались в журнале «Магазин Английских, Французских и Немецких новых Мод».

Фелицы слава, слава Бога,
Который брани усмирил;
Который сира и убога
Покрыл, одел и накормил…
Равно всех смертных просвещает,
Больных покоит, исцеляет,
Добро лишь для добра творит.
Который даровал свободу
В чужие области скакать,
Позволил своему народу
Сребра и золота искать…
Развязывая ум и руки,
Велит любить торги, науки
И счастье дома находить…

(Г.Р. Державин. Фелица. 1782 г.)

В части дворянского общества (наиболее сознательной и активной) укрепились новые идеи, ценности, образ мыслей и моральные нормы. Все это представляло собою создание идейных и социальных предпосылок будущих преобразований, ибо без реального авангарда реформаторов и без принятия хотя бы активной частью общества идеи преобразований, перемены невозможны.

Но три десятилетия правления «матушки-царицы» создали силу инерции и самообмана, которые было трудно преодолеть. Показательно, что императрица в письме к Вольтеру писала: «Впрочем, в России подати столь умеренны, что нет у нас ни одного крестьянина, который бы, когда ему ни вздумалось, не ел курицы, а в иных Провинциях с некоторого времени стали предпочитать курицам индеек».

Нельзя не подчеркнуть важность царствования Екатерины как эпохи Русского Просвещения. Примерами целенаправленной политики императрицы в этой сфере были развитие образования и книгоиздания. Письменность, книжность находится в самом центре поворота в Новому времени. Книги несли не только новое знание, но и новое мировосприятие, меняли мировоззрение людей, формировали новое поколение, включенное в пространство европейской культуры.

Впрочем, русское просветительство, столь обязанное Екатерине, ею же было ужато к концу правления, примерами чего стали судьбы А.Н. Радищева и Н.И. Новикова. Разрешенные в 1783 г. «вольные типографии» были запрещены, введена более жесткая цензура.

Столь же показателен ее демонстративный отказ в целом от европейской модели развития после французской революции 1789 г. и казни короля. 8 февраля 1793 г. был издан указ Сенату «О прекращении сообщения с Францией». Власть порвала все отношения с революционной Францией, прекратила действие торгового договора и запретила торговлю с Францией, начала подготовку к интервенции во Францию для восстановления монархии, а также всем русским подданным запрещалось ездить во Францию и иметь какое бы то ни было сообщение с французами. Просвещенный абсолютизм изжил свое.

Стоит вспомнить мудрый вывод В.О. Ключевского, относимый ко всему петровскому и послепетровскому периоду развития России: «Реформа Петра была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение, как необходимое условие общественной самодеятельности, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе не разрешенная». Так продолжалось и в последующее два века, когда запросы и ожидания государства и общества опережали ход их собственной эволюции.