Три столетия реформ и революций в России

Спустя год, в сентябре 1787 г., в письме своему наставнику Ф. Лагарпу он уже размышляет о необходимости реформ в «духе времени»: «Несчастное отечество мое пришло в состояние неописуемое: земледелец утеснен, торговля затруднена, свобода и личное благосостояние уничтожены; вот картина нынешней России; судите, каково мне это видеть… Подумал я, что если когда-нибудь придет мой черед царствовать, тогда, вместо того, чтобы покидать отечество, надобно мне попытаться сделать его свободным… Размышлял я на сей счет очень долго и пришел к выводу, что это будет наилучшей из революций, ибо совершится она законным правителем, который с себя полномочия сложит, лишь только конституция будет принята, а нация изберет своих представителей. Вот в чем состоит моя идея. Сообщил я ее нескольким просвещенным особам, которые, со своей стороны, давно уже о подобном плане размышляли».

И вот в марте 1801 г. на престол восходит император, сам желающий «составить счастье России, даровав ей свободную конституцию». Александр I (1777–1825 г., правил с 1801 г.), по характеристике В.О. Ключевского, «вступил на престол с запасом возвышенных и доброжелательных стремлений, которые должны были водворить свободу и благоденствие в управляемом народе, но не давал отчета, как это сделать. Эти свобода и благоденствие, так ему казалось, должны были водвориться сразу, сами собой, без труда и препятствий, каким-то волшебным «вдруг». Правление Александра началось амнистией политических заключенных (освобождено 536 человек из 700).

Подобно своим великим предшественникам на троне, он имел тесный круг близких людей, готовых к проведению коренных перемен – Негласный комитет из четырех друзей 24-летнего императора (А.Чарторыйский, Н.Н. Новосильцев, В.П. Кочубей, П.А. Строганов), таких же молодых либеральных мечтателей, как и он сам. В первые годы его царствования консерваторы оказались в меньшинстве, а реформаторы, от мечтательного консерватора В. Каразина до «русского Тюрго» М.М. Сперанского, были в силе. Общественное мнение ждало перемен, хотя и страшилось их. Показательно, что в обществе Негласный комитет называли «якобинской шайкой», подчинившей своему влиянию «доверчивого государя». Впрочем, там все и ограничилось разговорами.

Сын, в отличие от отца, приступил к некоторым серьезным реформам, но принципиальной ошибкой его стало несоответствие общего плана и цели (предоставление всем подданным гражданских и политических прав, прежде всего – прав свободы и собственности) с возможностями реформаторов внутри страны и вовне. Внешний фактор в лице Наполеона заметно задержал и осложнил процесс задуманных преобразований. В периоды военно-дипломатического напряжения Александр отставляет в сторону реформы.

Новый этап александровского реформаторства был связан с именем М.М. Сперанского (1772–1839), поповича, выпускника духовной семинарии, ставшего доверенным советником царя. Ему было поручено подготовить проект коренных, всеобъемлющих реформ. Показательно, что работа шла в глубокой тайне. Сперанский посылал в Зимний дворец свои бумаги на имя царского камердинера Мельникова, а тот уже передавал их царю. Впервые в истории России по воле ее правителя была разработана программа коренных реформ, подлинной «революции сверху», и С.В. Мироненко справедливо называет «план Сперанского» («Введение к Уложению государственных законов») – «произведением двух авторов – самого Сперанского и его августейшего покровителя», видевших общность исторических судеб России и Европы.

В главе «О разуме государственного уложения» Сперанский приходил к выводу, что «время есть первое начало и источник всех политических обновлений… настоящая система правления несвойственна уже более состоянию общественного духа и настало время переменить ее и основать новый порядок вещей». Фактически в параметрах конституционной монархии предусматривалось уравнение всех сословий и получение помещичьими крестьянами личной свободы – без земли. Начинать же реформы предполагалось с реорганизации системы власти. Сперанский намечал создать полностью выборное государственное управление: законодательная Государственная дума состоит из депутатов всех сословий, исполнительный орган власти – министерства, ответственные перед Думой, высшая судебная власть – Сенат. Венчал систему трех учреждений Государственный совет из представителей аристократии, выше которого стояла державная власть императора. Соответственно предусматривалось создание выборных (также на основе имущественного ценза, но для всех подданных) губернских и окружных дум, управлений и судов.