Три стороны медали

— Я засек одно из них, — почти прошипел Ингвар, куда-то уставившись налитыми кровью глазами. — И не скрывается стервец. Получи!

С руки норда сорвалась извилистая молния, ударившая за спины пытавшихся сомкнуть ряды наемников. Ингвар еще успел победно улыбнуться, а затем последовал ответ.

Винстон содрогнулся, когда до него докатилась волна жгучей ненависти зиранского мага. Зацепило даже гвардейцев, на секунду замерших на месте. Он спешно начал создавать сильнейшее из известных ему защитных плетений, но опоздал.

Для внутреннего взора это выглядело как ленты темного пламени, перемежаемые багровыми сполохами. Играючи расколов не слишком мощную защиту, они настигли Ингвара. Неведомая магия слизнула половину тела норда, не разбирая костей и плоти, будто на рыхлый снег плеснули кипятком.

Мгновения превратились в вечность. Не в силах поверить в происходящее, Винстон смотрел, как оседает на землю обглоданное тело, совсем недавно бывшее его другом. С уцелевшей половины лица еще даже не успела пропасть улыбка, а Ингвар был уже мертв. После такого норда не спасли бы даже все целители мира.

Несколько секунд растерянности и нежелания верить в реальность происходящего. Пара мгновений какой-то по-детски глупой обиды и жалости даже не к погибшему другу, а самому себе. И наконец обжигающая волна ярости, разом затмившая голос разума и остальные чувства.

Удушающая ненависть, словно огненный хлыст, стегнула по нервам. Бешенство оставило лишь одно желание — убивать. Вместо яростного рыка из горла Винстона вырвался отчаянный стон, но он все длился и длился, превращаясь в совершенно безумный вопль.

— Иииыыы!!! — даже не видя толком противника, Винстон обрушил на задние ряды зиранцев целый венец ослепительных молний. Не отставали от него Тайми, Марк и остальные успевшие прийти в себя адепты.

Там, откуда пришел страшный удар неведомой магии, стоивший Ингвару жизни, воцарилось форменное безумие. Огонь и молнии, вздыбившаяся земля и смерчи, водные хлысты и ледяные иглы — казалось, что никому не по силам выжить в этом буйстве стихий. Наемникам теперь было некуда отступать, но они не дрогнули, продолжая из последних сил сдерживать напор гвардейцев, и даже сумели сомкнуть строй.

Достать основные силы зиранских магов, прикрытых все еще не имевшим ни единой бреши щитом, Винстон не мог, но внимание жаждущего крови повелителя воздуха сейчас было приковано к тем, кто защищал убивших его друга колдунов. До крови прокусив губу, он с наслаждением почувствовал боль и, слизнув солоноватые капли, ринулся в гущу схватки, куда его влекли ненависть и жажда мести.

Порывы ветра прошлись по склону холма, подхватывая небольшие булыжники и щебенку, а потом невидимые ладони с силой швырнули свой смертоносный груз в гущу наемников. Камни, словно жуткий град, проламывали щиты, сминали шлемы, крушили плоть. Несколько десятков зиранцев, обливаясь кровью, рухнули на земле, но, не довольствуясь этим, Винстон одним гигантским скачком оказался среди наемников.

Воздушные жгуты хлестали во все стороны, круша доспехи и щиты, как пушинки отбрасывая закованные в сталь тела, ломая оружие и конечности. Кровавые брызги скатывались по защитному куполу, от криков умирающих радостно бухало сердце. Оскаленные в агонии лица, сминающиеся забрала, разлетающиеся тела слились в один сплошной калейдоскоп, и Винстон двигался ведомый только чувством стихии.

Наемники попытались было навалиться со всех сторон, но маг сам метнулся в толпу. Он буквально скакал по телам врагов в недосягаемости для оружия, играючи ломая воздушными щупами шеи и круша кости. Вместо разрубленных жгутов Винстон мгновенно создавал новые. Стрелы и арбалетные болты бессильно отлетали от его защиты, а маг в ответ метал короткие молнии, с легкостью прошивавшие тела.

Полностью утонув в пучине сладкого бешенства, Винстон бил без разбора, но порой успевал с особым удовольствием сузить воздушные щупальца и впиться ими в узкие смотровые щели, мгновенно выдавливая глаза и рассекая мозг неудачливых наемников. Одному из зиранцев он попросту оторвал голову, метнув брызжущий кровью трофей в разбегающихся от его гнева врагов.

Забывшись в угаре смерти и разрушения, полностью отдавшись ярости и бешенству, Винстон не сразу заметил новую опасность — за спинами отступающих наемников с земли поднялась низкорослая фигура, с ног до головы забрызганная кровью. Лишь на секунду на мага глянули оранжевые глаза, но этого мгновения ему хватило, чтобы содрогнуться от неясного ужаса.

Этот ульд был опасен, очень опасен. В нем чувствовалось такая животная ярость и бешенство, что даже собственная ненависть не смогла заглушить в душе Винстона страх. Рядом с ульдом на земле скорчилась залитая кровью хрупкая девичья фигурка.