Три судьбы

И Ирка бросилась всем телом на руль – скорее попугать Жорку. Но как-то не рассчитала сил. Джип закрутило на мокрой дороге, и он, сделав полный оборот вокруг своей оси, с ходу выскочил на встречную полосу…

Людмила успела оторвать руки от руля и закрыть лицо, когда машина, переворачиваясь и подскакивая, покатилась вниз по песчаной насыпи…

– Эй! Это же машина Людмилы Павловны! Скорее! – Те двое, что везли Стасю, выпрыгнули из машины и понеслись к красным «Жигулям», остановившим свое движение вверх брюхом, с вращающимися по инерции колесами…

– Стой! – прохрипел водителю Слава. – Только подожди меня, хорошо?

– Заметано, – обиженно ответил водитель. – Что я, фря?

Слава не очень понял, что ему сказал водитель, но тон был обнадеживающий. Глядя вдогонку бегущим ребятам, он подбежал к их машине и дернул за ручку.

– Настя, я здесь!

В тот момент, когда машина, переворачиваясь, подпрыгнула первый раз, Людмила увидела, что голова Феликса безвольно мотается из стороны в сторону. Когда машина замерла на месте, она не почувствовала ног. Во всем теле заполыхала дикая, чудовищная боль…

Ребята из пятой секции, те самые, что везли девчонку, заглядывали в окно. Наконец дверь подалась. «Осторожно», – прохрипела Людмила, протягивая к ним руки, и потеряла сознание.

Ирка пришла в себя, только когда раздался взрыв.

– Крутые, говоришь, твои ребята? – резко спросила она.

– А? Что? – Жорка едва шевелил губами.

– Быстро дуй к ним!

– А как же ГАИ… Здесь люди… мой номер…

– Дурак! Быстро, говорю. – Ирка сильно толкнула его в бок, и Жорка нажал на газ.

Эпилог

«Все кончилось, все быстро улеглось…»

И. Бродский

Нора лежала теперь в доме, где хозяйничала Раиса. Они так и не расписались с Дмитрием, хотя он неоднократно настаивал на этом. «Я не могу, – отвечала Раиса. – Твоя жена…» «Это такая редкость – инсульт у молодой женщины, – констатировал врач. – Нет, на положительные прогнозы не рассчитывайте. Не уверен даже, что она что-нибудь понимает».

Нора не могла говорить, не могла двигаться. Склоняясь над ней, обмывая каждый день ее молодое красивое тело – не дай Бог пролежни! – Раиса спрашивала себя: «Узнает ли ее эта женщина, понимает ли она, что происходит в ее доме, а если понимает, то как к этому относится?»

Но Нора не понимала. Она не узнавала людей, кружащих вокруг нее. Половину жизни словно отрезало. Ровно половину. Она чувствовала себя девочкой, маленькой девочкой, ждущей у холодной стены счастья. Но счастье почему-то все не приходило…

Мать Норы, которую Дмитрий с Раисой разыскали, предлагала забрать ее к себе, в домик на озере. Услышав известие о дочери, она расстроилась только сначала, пока Дмитрий не уверил ее, что будет помогать ей до конца своей жизни. И ей, и обеим… Норам. Мать утерла слезы, захлопотала радостно на кухне… Она попросила, чтобы ей отдали машину Норы и оплатили курсы и бензин. К шестидесяти годам она села за руль и ежедневно возила старшую дочь кататься…

Слава все-таки сводил Стасю в кафе-мороженое. Правда, это случилось не сразу после того, как она, прижавшись к нему и стуча зубами, все повторяла водителю: «Домой, домой…» Слишком много выпало ей в тот день. И с матерью, и с отцом. Да, собственно, и с его сумасшедшей сестренкой, которая теперь вязала шерстяные носки, сидя по вечерам перед телевизором на диване рядом со Стасей и Дмитрием, не отрывающих глаз от очередного боевика… Слава сделал Стасе предложение ровно через четыре месяца после всех этих событий.

Когда зеленоглазая поставила вопрос ребром, Сева быстро собрался и к всеобщему облегчению – ее и ее братьев – ответил, что готов идти в сельсовет прямо сейчас с закрытыми глазами. Через три месяца после их растянувшейся на несколько дней свадьбы появлялись какие-то ребятки на зеленом джипе, спрашивали про Севу, но их встретили вилами, а здоровенные псы долго еще мчались с машиной наперегонки, заливаясь оглушительным лаем…

Ирка с Жорой вышли сухими из воды. Ребята, к которым они обратились за помощью, оказались самыми что ни на есть крутыми извращенцами, и после Иркиного показательного выступления – стриптиза – им ничего было не надо, и они отмазали их с Жориком от ГАИ, а Ирку еще и от Жорика, перекупив ее для элитного клуба вуайеристов. Слово Ирке показалось гадким, но пенсион обещали такой, что она решила не интересоваться, что же это значит, и тут же согласилась…

Андрей Шепелев пропал без вести. Его фотографию много месяцев показывали по телевизору, но все без толку. Никто не откликнулся. Родители, вернувшись из-за границы, замучились ходить на опознания. Им предъявляли полуразложившиеся или изуродованные трупы, но ни в одном они не узнали сына. «Нет, – сказала мать, – это не он». И они с отцом плечо к плечу направились к выходу, а за их спиной санитар укладывал тело их единственного сына назад в холодильник. Тело разбухло, пролежав месяц в реке. Кто бы его узнал…