Читаем Три Светланы полностью

В условиях мировых экономических структурных кризисов и новой фазы научно-технической революции социалистическая модель развития стала проявлять свою неэффективность. В странах социалистического лагеря к власти стали приходить люди, ориентированные на западные демократические ценности, они не хотели иметь ничего общего с тоталитарными режимами. Первой взбунтовалась Польша, за ней Венгрия, Чехословакия … Вооруженные восстания и мирные попытки перехода к демократическому социализму подавлялись или непосредственно Советской армией или при ее активном участии. В самом Советском Союзе начинают проявляться признаки общего экономического и внешнеполитического кризиса. В конце 1980-х годов доходит до максимума главная проблема советской экономики – хронический товарный дефицит – из свободной продажи исчезают практически все основные товары. Положение усугубляется одновременным усилением давления на СССР и его союзников со стороны США, которые поддерживали противников социалистической системы. Все это стало причинами распада социалистической системы.

События, происходящие в мире и внутри страны, были также темой разговора двух старых друзей в беседке на даче в тот день, когда отмечали поступление Светланы в МГУ. Но главное, для чего Николай Григорьевич увел Семена Илларионовича подальше от дам – облегчить душу. Все эти годы незаживающей раной его мучило воспоминание об Инночке, о его предательстве. Для этого поступка он уже не находил никакого оправдания. Супруга понимала, что творится на душе мужа, но никогда даже не пыталась чем-то помочь ему. В душе она признавала свою вину, но считала, что Коля сам сделал свой выбор. Семен Илларионович регулярно информировал друга об Инночкиной жизни, и Николай Григорьевич знал, что после окончания института она учительствовала в родной школе, так и не вышла замуж и жила вместе с престарелыми родителями в их старом большом доме. Младшие братья уже давно обзавелись своими семьями и жили отдельно от родителей. Николай Григорьевич хотел посоветоваться с Семеном Илларионовичем: что делать? Хотя уже давно решил для себя: исправлять ошибку!


Глава пятая. Новоиспеченная москвичка

Светлана осваивалась в новой квартире, ходила по магазинам, докупала ту или иную мелочь … Вечерами болтала по телефону с Аней, правда, ни разу не затрагивая тему того разговора на даче, хотя задать вопросы ей хотелось. Аня работала в правительственном издательстве. Несмотря на молодость и небольшой стаж, считалась талантливым журналистом-международником и принадлежала к узкому кругу людей, имеющих доступ ко многим закрытым источникам информации. В любой момент она могла выехать практически в любой уголок Земли, где происходило событие, достойное отображения в ее издательстве, поэтому Светлана доверяла правдивости и объективности ее суждений.

Наступила осень и вместе с ней начались занятия в университете. Лекции сменялись семинарами, затем учеба продолжалась дома. По пути домой – поход в библиотеку для смены литературы. Приходилось перерабатывать обширный материал лекций и немалое количество специальной литературы, чтобы хорошо подготовиться к занятиям. Светлана, со школьной скамьи привыкшая к самостоятельной работе, усидчивая и трудолюбивая, перечитавшая гору исторической литературы, с большим напряжением осиливала эту нагрузку. Со слов старшекурсников, первый курс – самый трудный. Он вырабатывал ритм дальнейшей учебы и отсеивал негодных. С каждым новым курсом выкристаллизовывался тот костяк, который составлял выпускников престижного исторического факультета МГУ.

Светлана успешно закончила первый семестр и на зимних каникулах собиралась домой, но родители посоветовали остаться в Москве и посвятить свободное время культурной программе. Она так и решила – ходила по театрам, в музеи, побывала даже в цирке на Цветном бульваре … Аню она не приглашала, зная, что подруга всегда занята. Поэтому она была очень удивлена, когда Аня позвонила и сказала, что хочет встретиться. Договорились – в ГУМе, у фонтана.

На следующий день, придя в ГУМ немного раньше, Светлана любовалась игрой водяных струй фонтана, ожидая подругу. Неожиданно она ощутила на себе чей-то взгляд. На противоположной стороне стоял молодой мужчина в редкой для того времени дубленке и меховой шапке. Рядом с ним в дорогой шубе и повязанном на шее пестром шарфе, держа за руку мальчика, стояла молодая красивая женщина. Женщина что-то говорила мужчине, но тот смотрел на Светлану, и когда их взгляды встретились, слегка кивнул ей. Мальчик тоже смотрел на Светлану и улыбался. Моментально в памяти Светланы промелькнули события прошлого лета – вечер на околице села, красивый незнакомый парень, мальчишка с лошадьми …

«Ты что разглядываешь незнакомых мужчин… к тому же женатых!» – послышался голос Ани. Она рассмеялась, взяла Светлану за руку, и подружки отошли от фонтана.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза