Три цвета любви

Она сердито ткнула в «гадалку». Нет, тут тоже не было никаких контактных данных. Длиннющий, с многочисленными иллюстрациями, текст о том, как люди «вопрошали судьбу» с первобытных времен до наших дней. Краткая история гаданий в одном флаконе. Написано, впрочем, было очень неплохо. Легкий слог, в меру специальных терминов (при наведении курсора на непонятное слово появлялся ярлычок с объяснением), логичное, неспешное, словно текучее изложение. И не без юмора. Причем тоже в меру.

Нет, все это, конечно, очень интересно, однако ж где сию Наташу искать? Ну, если вдруг кому-то захочется к ней обратиться? Леля внимательно осмотрела страницу с коллажем, не притаился ли где в уголке адрес.

Не притаился. Но при наведении курсора на имя «Наташа» высветился номер телефона.

Наверняка телефон отключен, сердито думала Леля, тыкая в цифры и поминутно сверяясь с высветившимся на экране номером. Может, сайту этому десять лет уже и номер не существует. В лучшем случае — на автоответчике: я в астрале, пожалуйста, перезвоните позже или оставьте сообщение. Ни за что не стану ни перезванивать, ни сообщений наговаривать. Вот еще! Подожду пять… ладно, шесть гудков и…

После третьего гудка трубка ответила глубоким бархатным контральто:

— Слушаю вас.

Леля вдруг растерялась. Как будто ее к доске вызвали, а она не то что учебника не открывала, а даже не знает, по какому предмету урок.

— Я… Мне… Вы Наташа?

— Наташа, — подтвердила обладательница контральто.

— Вы… гадаете?

— У вас что-то случилось, или вы просто хотите развлечься? — довольно равнодушно осведомилась невидимая собеседница.

— У меня… муж пропал! — выпалила Леля.

— Пропал? — переспросила та. — То есть не ушел к другой, не уехал к маме в Сыктывкар, не загулял? Именно пропал. Так?

— Да. Да… Пропал.

— В полицию обращались?

— Они… они считают, что он… утонул.

— Считают? То есть тела не нашли?

— Нет! — Несмотря на равнодушный голос, вопросы невидимая Наташа задавала не пустые. Правильные. И Леля решилась. — Я… понимаете, я чувствую, что он жив! — на последнем слове голос сорвался. На мгновение Леля испугалась, что сейчас услышит привычное уже: ах, чу-увствуете! Ну так чувства к делу не подошьешь, это все нематериально, надо бы что-то посущественнее. Такие все вокруг здравомыслящие, что тошнит! Но ведь эта Наташа — гадалка, значит, постоянно имеет дело с… нематериальным, правда? К кому еще и обращаться? Может, и не безразличный у нее голос, а просто спокойный? Безмятежный…

— Хорошо, приезжайте, — все так же ровно прозвучало из трубки.

Ехать нужно было на улицу Звездную — Леле показалось, что это хорошая примета.

В гадалкиной квартире пахло почти так же, как у Лели дома. Не ладаном, не восточными благовониями — кофе и сухими травами. И это почему-то тоже обнадеживало.

— Проходите, — пригласила худенькая невысокая девушка в линялых джинсах и кожаной жилетке поверх застиранной сине-зеленой ковбойки.

Волосы, скрученные на затылке небрежным узлом, переливались всеми оттенками каштанового, от цвета крепкого чая до тусклого светло-рыжего (тоже чай, только с молоком). Проводнице в мир духов полагались бы смоляно-черные, свисающие до пояса локоны. Или хотя бы огненно-рыжие. Но во внешности девушки не было ничего «полагающегося». Ни тебе черных (ну или белых, или хотя бы в этнических узорах) развевающихся одежд, ни амулетов на руках и шее, ни демонически пронзительного взгляда. Впрочем, глаза смотрели зорко и, показалось Леле, меняли цвет: то тепло светились расплавленным янтарем, то вдруг поблескивали старым серебром. Очень странно.

Когда Наташа вдруг осведомилась:

— Вы хотите что-то еще спросить? — Леля слегка опешила.

Как это — «еще»? А разве… Но, взглянув на часы, обнаружила, что «потеряла» почти три часа. Ничего себе! А в памяти — только какие-то обрывки: прохладная сухая гадалкина ладонь, пестрые карты на темной столешнице, мерцание хрустального шара на узкой полке. И еще — странная фраза: «За ним очень много воды». Господи, задремала она, что ли? Или эта Наташа ее загипнотизировала? Или и впрямь, как все ее убеждают, нервы не в порядке? Леля покосилась на гадалку — не заметила ли та, что клиентка не в себе? Неловко как-то. Но взгляд девушки был спокоен и все так же… безмятежен. Только глаза теперь совсем потемнели, словно расплавленный янтарь остыл, помрачнел, напитался сумерками.

Быть может, и в самом деле еще что-нибудь спросить? А если окажется, что про это уже говорили? Ай, ну и пусть! Какая разница, что подумает эта девица?

— Скажите, Наташа, я его еще увижу?

Ответила та с заминкой, как будто неохотно:

— Скорее всего, да. Только… — Она зачем-то несколько раз стасовала брошенную возле левой руки колоду.

— Что — только? — поторопила Леля.

— Не думаю, что это приведет вас к счастью.

— Как? Я ведь без него жить не могу!

Наташа чуть пожала плечом:

— Не знаю. Но ваше счастье — на другой дороге.