Три цвета надежды (СИ)

- Да нет же, это мой любимый цвет! Он красивый, таинственный, глубокий… самый подходящий для любви.

- Слышал бы кто о чем говорят четыре взрослых мужика, - вставил дантист.

- А сам-то что думаешь по этому поводу?

- Не знаю, я готов согласиться с Шугой. Розовый – только не яркий. И не слишком сладкая чтобы была. Это я как стоматолог говорю – не надо лишнего сахара, зубы испортятся.

- Эй-эй, сахар лишним не бывает! – поднял палец Юнги. Покосившись на Хану, несшую в другой конец кому-то чай с пирожными, он поглядел по правую руку от себя. – Ну а ты, Хоуп, как считаешь?

- Я? Я вообще вегетарианец и привык к пище без соли, специй, мяса. Но пресную женщину – упаси Будда! Так что не смешивайте гастрономию с сексом.

- Да какой секс? Мы о любви, болван! – влепил ему затрещину Шуга. Сын ювелира потер темечко, начав переосмыслять. Друг пихнул его в бок, указав подбородком на Хану. – Вон твоя женщина, вот и опиши, какой должна быть ваша любовь.

- Любовь… - посмотрев туда же, задумчиво протянул Хосок. Девушка услужливо улыбалась, кивая супружеской паре, советуя им какой-то салат. Легкий ветер колыхал под нежарким солнцем выбившуюся прядь волос. Бледная блузка только подчеркивала невинность и доброту лица, излучавшего их. Ангельское создание. Её трудно выделить из толпы и заметить, но если обратить внимание, то вся остальная толпа будет смотреться вульгарной и кичливой. Он был у неё первым (спина неосознанно приобрела королевскую осанку), он, и никого больше. Свет, чистота… Хосок чуть не сказал «белый», но потом подумал о снеге и решил, что белый слишком холоден для Ханы и для чувств в целом. – Она должна быть зеленой, потому что это цвет жизни, цвет природы, цвет естественности и натуральности.

- Ну да, с голубым-то всё иначе, - захохотал Юнги.

- Всё опошлил, - цокнул языком Джин и обратился к Хоупу. – И вообще, никакой у тебя фантазии, почему это гастрономию нельзя совместить с сексом? Иногда получается достаточно удачно и захватывающе.

- Вот не то гурман, не то извращенец, - оценил Шуга его выпад. – Ладно, надо бы расходиться. Мне ещё к Джинни надо. А завтра мы с Чимином опять на рейс…

- Кто ещё? – переключился Хосок быстро на дела.

- Чонгук, - указал на него Сахарный. – Ви. Остальные полетят не отсюда. Как обычно.

- Осторожнее, - посмотрел на них Джей-Хоуп, зная, чем может закончиться каждая подобная операция. Организовавший то, чтобы все расходились, Шуга умудрился сделать так, что Джин и Чонгук ушли вперед, а сам он ещё задержался, оставшись рядом с Хоупом. Хана, хотевшая уже было подойти, увидела, что Юнги что-то убедительно толкует товарищу, и постояла в стороне, пока тот, наконец, не ушёл. Тогда она тронулась с места и подошла к Хосоку. Видя, что она не хочет присаживаться, он встал, взяв её за руки. – Ну, как ты обустроилась? Всё устраивает?

- Я… мне неуютно там, - промолвила она, хотя и за жалобу тоже было неловко. Молодой человек оплатил ей квартиру, а она смеет утверждать, что там неуютно! Какая же она дурочка, притом неблагодарная.

- Что-то не так? Дизайн не нравится? Соседи? – насторожился он.

- Да это всё ерунда! Я могу и на голом полу спать, а в оформлении вообще не разбираюсь, лишь бы стены и крыша были, - помотала она головой. – Я себя какой-то обузой ощущаю. И там так одиноко… непривычно.

- Если я сегодня приеду на ужин – это скрасит одиночество?

- Приезжай, конечно, - у неё всё ещё не получалось приглашать туда, где она не считала себя хозяйкой. – Что приготовить? – подняла она неуверенные, полные волнения глаза.

- Ничего не надо. Я всё привезу из ресторана, - улыбнувшись Хане, Хосок наклонился к её уху и шепотом оповестил: - Приготовь себя, - после чего наградил поцелуем в висок и попрощался до вечера.

* * *