Три цвета счастья

Через пять лет после рождения дочки Михаил уговорил жену попробовать еще раз. Вдруг гормоны снова взыграют и получится начать петь! Лия согласилась – терять-то уже нечего! – и родила Антона. Голос не возвратился. Впрочем, к сыну претензий не имелось, не он послужил причиной обрыва столь многообещающей карьеры. А вот Марьяна…

Девочка маму и папу очень любила, свое место прекрасно знала и еще в детстве дала себе зарок: сделать так, чтобы мамина жертва была не зря. Пока был жив папа, он обеспечивал семью – вначале всем необходимым, а потом, когда времена поменялись и возникли в бизнесе новые правила, уж как мог… Но как-то отложил денег именно для Марьяны, чтобы она купила себе квартиру.

С квартирой вышло неловко, а еще более неловко вышло с кошкой. Марьяна не знала, почему маму так бесит наличие Фельки, ведь живут-то они все равно отдельно, и мама кошку даже не видела никогда, только на фото! Лия Николаевна в гости к дочери не ездила принципиально, все из-за того же квартирного вопроса, вроде бы похороненного, но не забытого. А вот трехцветная любимица Марьяны вызывала у матери раздражение.

Может быть, потому, что это был очередной акт неповиновения. Что, если Марьяна забудет, кто самый главный человек в ее жизни? Кому она всем обязана, благодаря кому появилась на свет и кто ради нее пожертвовал самым драгоценным – своим голосом. Словно Русалочка из сказки Андерсена, променявшая дивное пение и способность говорить на пару ножек. Каждый шаг причиняет боль, но любовь к принцу сильнее. Вот и мама была такой русалочкой. Она говорила, что любит Марьяну, – нечасто, но говорила, она вырастила ее, и теперь Марьяна ее поддерживает. Как иначе?

Несомненное преимущество обладания небольшим количеством вещей – быстрые сборы. Да и не на сто лет уезжали они, а всего на четыре месяца. Даже меньше. Сейчас уже сентябрь перевалил за середину, а Иван надеется вернуться в Америку к Рождеству.

– Католическому, а не православному, – объясняла Марьяна Фельке, собирая чемодан. – У них там, на другом конце света, всё шиворот-навыворот. Но нам-то с тобой всё равно, да?

Фелька соглашалась. Она понятия не имела, что такое Рождество, а Новый год отпраздновала пока только один раз и жутко пугалась фейерверков.

В большой чемодан, который Марьяна когда-то наивно купила для путешествий и который с тех пор ездил лишь один раз – в Стокгольм, влезло всё нужное. Одежда, белье, косметика, туфли на всякий случай… Марьяна не особенно усердствовала в сборах. Чай, не в Антарктиду отправляется с экспедицией, а всего лишь в центр Москвы. Если что-то забыла, а оно вдруг понадобится, можно съездить домой и забрать.

Фельку погрузила в переноску, верой и правдой служившую в поездках к ветеринару, цветок алоэ аккуратно поставила в пакет (не мотаться же поливать через полгорода, проще с собой), огляделась… Квартира словно обняла ее на прощание: иди, не задерживайся, я подожду!

С Иваном Марьяна договорилась, что приедет к двум часам дня в среду, тогда он будет дома и Ева тоже. Предстояло обживаться, узнавать свои новые обязанности, которые Иван пока обрисовал приблизительно, а Марьяна лишь быстро просмотрела в договоре, и привыкать к тому, что она снова живет с кем-то, а не одна.

Удивительно.

Лене Марьяна вчера позвонить не успела, только кратко описала ситуацию в «WhatsApp». Подруга ответила коротким «офигеть», а потом взяла с Марьяны обещание, что та позвонит вечером и всё расскажет. И что она, Ленка, уже завела подруге Инстаграм и жаждет пиарить ее фото. И еще нужно фотографии для антикафе распечатать…

Как говорится, то пусто, то густо. То ничего не происходит, то всё сразу.

Вызванное через приложение такси приехало вовремя и к двум часам, как штык, доставило Марьяну к дому Ивана. Предупрежденный охранник на входе пропустил ее без проблем, даже помог втащить в лифт чемодан. Иван еще вчера выдал Марьяне запасной ключ от квартиры, чтобы можно было беспрепятственно попадать туда в отсутствие хозяев. Поднявшись на последний этаж, Марьяна вытащила из лифта чемодан, открыла дверь, плюхнула на пол переноску с мяукнувшей Фелькой, аккуратно – пакет с алоэ и перевела дух.

– Марьян, это ты? – Иван спускался по лестнице, за ним семенила Ева. – Ага, вижу, что ты. Отлично, вовремя. Мы как раз закончили готовить твою комнату.

– А ее требовалось готовить?

– Ева сказала, что да.

– Ладно, – согласилась Марьяна, присела и открыла дверцу переноски. – Ева, иди сюда. Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться.

Девочка подбежала и ахнула:

– Это кошка? Вы привезли кошку?!

– Да, это моя кошка, ее зовут Фелька. Твой папа разрешил ей тут пожить вместе со мной.

Ева оглянулась на отца, и тот кивком подтвердил: правда.

– У меня был хомячок, – сообщила Ева, присаживаясь на корточки и заглядывая в переноску. Ошалевшая от незнакомых голосов и новых запахов Фелька, собравшись в недоверчивый пушистый шар, выходить не спешила. – Только они недолго живут. Мой умер три месяца назад. Папа сказал, что, когда мы вернемся из России, заведем кошку или собаку.