Три Учебника Успеха (СИ)

Рыкнул так, что осталось в веках как самая, быть может, беспощадная характеристика Горького. "Горький - злой человек. Он похож на семинариста, которого насильно постригли в монахи и этим обозлили его на всё. У него душа соглядатая, он пришел откуда то в чужую ему, Ханаанскую землю, ко всему присматривается, всё замечает и обо всем доносит какому то своему богу. А бог у него - урод..."" [Басинский П.В. Страсти по Максиму].

"Не мог он понять и того, почему Горький так увлекается житийной, религиозной литературой. Для Андреева, не верящего в Бога так же, как и в Человека, любая мистика - это трусость. (...) Для Горького же святые подвижники вроде Стефана Пермского - это прежде всего люди прямого, ответственного дела. Их цельность, твердая воля привлекали Горького так же, как привлекал его Ленин" [Басинский П.В. Страсти по Максиму].

"В этом же письме Горький с уважением отзывается о патриархе Тихоне, которого Ленин ненавидел: "очень умный и честно мыслящий человек". Горький то, который не терпел церковников, так как еще с юности был обижен ими! Насколько же должно было измениться его сознание! Письмо было написано в связи со смертью зятя Короленко К.И. Ляховича" [Басинский П.В. Страсти по Максиму].

"Горький вообще был страстным "огнепоклонником" - часами любовался горящим костром, праздничным фейерверком в революционном Петрограде и в Сорренто: "Разжечь костер - для меня всегда наслаждение, и я готов целые сутки так же ненасытно смотреть на огонь, как могу сутки, не уставая, слушать музыку". С большим чувством и мастерством описывал Горький огонь в своих произведениях" [Нефедова И.М.].

"Вот только один эпизод из последних лет его жизни, недавно обнародованный. С мая 1928 года в семью Горького, который с этого времени ежегодно наезжал из Сорренто в СССР, а затем и поселился на родине окончательно, стала вхожа удивительно красивая, с роскошными густыми длинными волосами и раскосыми глазами, студентка Коммунистического университета трудящихся Востока (сокращенно КУТВ) Алма Кусургашева. Алма происходила из малого алтайского народа - шорцев, ее предки были шаманами. (...) Стареющего Горького чрезвычайно увлекла Алма, но скорее не столько как студентка Коммунистического университета, сколько как девушка неописуемой красоты и как представитель древнего языческого народа. Он много спрашивал ее о шаманизме и проявлял в этом немалую осведомленность" [Басинский П.В. Страсти по Максиму].

Все упомянутые выше сведения и обстоятельства позволяют предполагать наличие весьма ощутимой мистической составляющей в судьбах ГенрихаШлимана, Николая Гоголя, Максима Горького.

ГЛАВА 20. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С БУДУЩИМ. ОБЕЩАНИЯ. КЛЯТВЫ. СИЛА СЛОВА (ПРОИЗНЕСЕННОГО, НАПИСАННОГО).

20.1. ЗАКЛИНАЮ ВАС...

Рассматривая развитие "мифа героя своего времени", "мечты о Трое", "троянской легенды", А.К. Гаврилов комментирует один из элементов этой "легенды": "Ребенок, которого ожидало еще немало тягот в жизни, сказал, что раскопает Трою, а почти пятидесятилетний миллионер обещание выполнил" [Гаврилов А.К. С. 313].

22 и 24 августа 1868 года Генрих Шлиман, после того, как он 10 августа увидел Гиссарлык, "писал из Константинополя отцу и сестре Дорис: "В апреле следующего года я обнажу весь холм Гиссарлык, ибо уверен, что найду Пергам, цитадель Трои"" [Богданов И.А., 2008 б. С. 51].

Перед отъездом в Америку, в феврале 1869 года Г. Шлиман направляет епископу Теоклету Вимпосу письмо, в котором, в частности, содержатся следующие строки: "Клянусь Вам памятью моей матери, все мои думы направлены на то, чтобы сделать счастливой мою будущую супругу. Клянусь Вам, она никогда не будет иметь повода для жалобы, я буду носить ее на руках, если она будет добра и исполнена любви. (...) Я заклинаю Вас: найдите мне жену с таким ровным, ангельским характером, как у Вашей замужней сестры" [Богданов И.А., 2008 б. С. 60].

27 апреля 1869 года: "...приеду в Афины, поговорю с Софией и женюсь на ней..." [Богданов И.А., 2008 б. С. 65].

Наверное, примыкает к клятвам и обещаниям такое заявление Г. Шлимана, сделанное после оформления американского развода, может быть, не только первой жене, но и самому себе, в мир. В письме, датированном 4 июля 1869 года, адресованном Екатерине Петровне Шлиман-Лыжиной, он, в частности, пишет: "...здешний развод не может быть уничтожен, он навсегда свят..." [Богданов И.А., 2008 б. С. 56].

Отметим, что в одном из писем Софии Генриху Шлиману, датированном 15 сентября 1869 года (написанном примерно за неделю до свадьбы), содержатся слова: "Клянусь Всевышним, что мое уважение к Вам никогда не будет поколеблено, Вашу волю я буду чтить как божественную власть и сколько всемогущий Бог отпустит мне жить, столько я буду любить Вас и навсегда останусь Вам преданной и верной женой. Клянусь, что самой большой моей заботой будет сделать вас счастливым" [Богданов И.А., 2008 б. С. 77].