Три Учебника Успеха (СИ)

Событиям, обстоятельствам, действиям сопутствовали социальные достижения выдающихся людей, "продвижение вверх" в общественной структуре, признание обществом результатов их деятельности.

Не все в их жизни можно взвесить на весах. С одной стороны, в каких весовых единицах и в каком числе таких единиц выразить "семейную катастрофу" Генриха Шлимана, многолетний сокрушающий труд Генриха в качестве "ученика" в фюрстенбергской лавке, периоды голода и холода в Гамбурге и Амстердаме? (Генрих Шлиман, изучающий иностранные языки по собственной авторской новаторской методе в чужом Амстердаме, в съемных холодных комнатах, арендующий печку для отопления, экономящий на всем и отказывающийся от всего, кроме учебы (и работы), в чем-то напоминает сказочного немца, вытащившегося самого себя из трясины за собственные волосы - Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена, автора рассказов о фантастических путешествиях и происшествиях). С другой стороны, кто-то из уважаемых Читателей обратит внимание на то, как - хотя и с трудом - Генрих Шлиман, предусмотрительно накопив достаточный резерв витальности, перешел из "первой" жизни во "вторую", перешагнул "критический период среднего возраста", создал семью (вторую), достиг выдающихся научных и социальных результатов. Умер, если использовать выражение самого Генриха Шлимана, "счастливейшим из людей" (!). ("Нередко он с восторженным энтузиазмом рассказывал мне о трагической судьбе Геркуланума и Помпей и, кажется, почитал тех, у кого были средства и время посетить эти раскопки, счастливейшими из людей" [Шлиман Г. Илион. Т. 1. C. 37]. "В канун Рождества 1890 года Шлиман и Коцолини бродили вдвоем по безлюдным, продуваемым сквозняками руинам Помпей". В эту рождественскую ночь состояние здоровья Генриха Шлимана "трагически ухудшилось" [Вандерберг. С. 564, 565]).

"Блажен, кто праздник жизни рано

Оставил, не допив до дна

Бокала полного вина,

Кто не дочел ее романа

И вдруг умел расстаться с ним..."

Реализовал свое предназначение и Николай Гоголь, не поддался обстоятельствам, не сдался, не пошел по пути наименьшего сопротивления. Сожженные рукописи свидетельствуют, скорее о его силе, мужестве и достоинстве, чем о слабости и болезненности духа (другой вопрос, как это им "подавалось"). Можно сожалеть о его относительно ранней смерти, однако обратим внимание на то, что и Николай Васильевич Гоголь, и его отец Василий Афанасьевич, умерли примерно в одном возрасте. Какие-то неочевидные обстоятельства могут определять продолжительность жизни человека, и если принять эту версию, то вздохи об относительной краткости его жизни будут звучать наивно. ("Замечательно, что перед смертью как Гоголю-отцу, таки сыну, слышались какие-то голоса, которые они считали предвестием близкого конца" [Шенрок В. И., б. Т. 1. С. 58]. "...В ночь с восьмого на девятое - Гоголь видел себя во сне мертвым, слышал "голоса", велел соборовать его, призвав священника из ближайшего прихода церкви Симеона Столпника. (...) Голоса, которые он слышал перед тем, как сжечь второй том, были голосами оттуда - такие же голоса слышал его отец незадолго до смерти. В этом смысле он был в отца" [Золотусский И.П.]).

У каждого - свой срок, и сожаления о ранней смерти Н. Гоголя выглядят поверхностно.

Сумел перейти в режим "заочных рукопожатий" и тостирования революционных деятелей каприйским, итальянским вином, пережидания наиболее опасных - для него лично - периодов М. Горький. Существовала и необходимость лечения. Перешел из "первой жизни" во "вторую", реинкарнировал из витавшего в приятных прогрессистских надеждах (фантазиях? мечтах?) "Сокола" и "Буревестника" в "каприйско-соррентинского отшельника", а затем - и в "великого бурлака реконструкции", реконструкции весьма кровавой, жестокой и неоднозначной. Получал советское государственное медицинское обслуживание в практически неограниченном объеме.

Можно предположить, что Алексей Максимович Пешков периодически поглядывал в свое прошлое, сравнивал свое положение и свой путь с положением юного Алексея Пешкова, с судьбой с современников, и не раскаивался в выбранном пути. В 30 годах XX века положение М. Горького можно сопоставить со статусом члена Политбюро с совещательным голосом, со статусом заместителя председателя Совнаркома по вопросам культуры. А разве в других странах и других общественных структурах не было "простых" людей, стремившихся стать членами правительства? Как бы то ни было, "возвышение" состоялось, оно стало фактом.