Три Учебника Успеха (СИ)

"Ни один из великих русских писателей не умирал в такой конспиративной и в то же время открытой для вмешательства посторонних людей атмосфере. Испытываешь содрогание от ужаса перед тем, во что способны превратить политические интриганы самый главный после рождения момент жизни человеческой - умирание, уход из земного бытия. Но правды ради надо сказать, что Горький сам запутал себя в этих интригах, сам позволил чужим, враждебным его писательской, артистической природе силам вмешаться не только в его жизнь, но и в смерть. Трагедия Горького во многом была подготовлена им самим. Нам остается лишь изумляться мужеству человека, который не испугался стать центральной личностью своей эпохи, не спрятался от ее противоречий и умер все таки достойно, как настоящий мужчина и великий русский человек, "застегнутый на все пуговицы", бесстрашно ожидая смерть и глядя на все происходившее вокруг него даже с некоторой иронией" [Басинский П.В. Страсти по Максиму].

Н. Гоголя, наверное, правильнее назвать посланцем, Г. Шлимана - делателем, преобразователем. Поле размышлений о кратком эпитете, применимом к Максиму Горькому, я пришел к (спорному) выводу, что его можно назвать меценатом, филантропом, покровителем. Не по отношению ко всем, конечно, он был меценатом и филантропом, но такое положение и такое дело ему нравились. Еще нравилось писать. Нравилось общаться. Нравилось жить не скучно. Если только возможности позволяли, а примерно с начала XX века они позволяли, он старался заниматься меценатством, филантропией, покровительством.

Используя современные термины, понятия Максима Горького можно назвать правозащитником, персонализированным "Human rights foundation".

Кого и от чего он защищал? Отвечая на этот вопрос, можно выделить несколько категорий защищаемых и предметов защиты, как их субъективно видел М. Горький (не обсуждая правильность его субъективных воззрений):

Во-первых, "все". "Всех" от защищал от (а) неграмотности, от невозможности получить образование, от отсутствия книг или от необоснованных проблем их приобретения, (б) от семейного устройства, генерирующего семейное насилие, применявшееся в каких-то случаях главой семьи по отношению к другим членам семьи, (в) от отсутствия или недостаточности социальной динамики, то есть от невозможности или затруднительности "справедливого" перемещения в социальной структуре по горизонтали или по вертикали, (г) от недостатков общественного (политического) устройства.

Во-вторых, женщины. Женщин он защищал от домашнего насилия.

В-третьих, талантливые люди. Талантливых людей (особенно в сфере литературы) он защищал от материальных и от некоторых профессиональных проблем (отсутствие специфических знаний, связей и т.д.).

Методы защиты: творчество, политическая активность, прямая и косвенная материальная и иная помощь.

Наверное, список можно пополнить.

Для того, чтобы по факту стать правозащитником, нужно иметь репутацию и финансовые ресурсы, жизненный опыт, общественное уважение. Все это М. Горький получил, занимаясь писательским трудом или "готовясь" к писательской карьере.

Можно предположить, что если бы у М. Горького был специфический опыт правозащитной деятельности и значительные, не зависящие от писательского труда, денежные ресурсы, то он на такой деятельности и сосредоточился бы; а его вклад в литературу был бы не столь объёмен.

"В первые годы революции мы, петроградские писатели, встречались с ним особенно часто. Он взвалил на себя все наши нужды, и когда у нас рождался ребенок, он выхлопатывал для новорожденного соску; когда мы заболевали тифом, он хлопотал, чтобы нас поместили в больницу; когда мы выражали желание ехать на дачу, он писал в разные учреждения письма, чтобы нам предоставили Сестрорецкий курорт. Я думаю, если бы во всех учреждениях собрать все письма, в которых Горький ходатайствовал в ту пору о русских писателях, получилось бы по крайней мере томов шесть его прозы, потому что он тогда не писал ни романов, ни повестей, ни рассказов, а только эти бесконечные письма" [Чуковский К. Горький].

Можно допустить, что он стал бы основоположником какой-либо глобальной правозащитной организации. Например, защищал бы право на образование, права молодежи, права интеллигенции, журналистов, писателей (людей умственного труда), права женщин, свободу печати, боролся бы против ограничений культурного обмена. Не его ли - в какой-то мере - заслугой является публикация в 1938 году в СССР книги М. Мейеровича "Шлиман"? Такая публикация "укладывается" в логику культурных усилий М. Горького ("опекавшего" серии "История молодого человека XIX столетия", "Жизнь замечательных людей"); пусть эта публикация и свершилась уже после смерти М. Горького. Допускаю, что М. Горький занял бы весьма активную позицию в деле восстановления Историко-культурно-коллекционно-археологического комплекса Генриха Шлимана. Музеи, коллекции, культурное наследие были в сфере интересов М. Горького.