Три Учебника Успеха (СИ)

Запись А.С. Пушкина в дневнике от 10 мая 1834 года: "...Я могу быть подданным, даже рабом, но холопом и шутом не буду и у царя небесного" [Дневник Пушкина 1834 года]. ("Краеугольным камнем пушкинской программы была личная независимость. Но именно это в николаевском "свинском Петербурге" оказалось наименее достижимым. Препятствия все возрастали" [Лотман Ю.М. С. 211]).

Для Г. Хьюза вначале проблема независимости возникала не так уж и часто, в основном при взаимодействии с государственными органами, ведающими военными заказами. В какой-то момент она возникла отчетливо, в период его "ограниченной функциональности", но каких-то суждений на эту тему с его стороны я не встретил. Впрочем, после 1966 года он направил своей жене, Джин Питерс, записку "Моя драгоценная, Я болен, очень сильно болен, хотя уверен, что скоро пойду на поправку. Если мне хоть немного полегчает, ты узнаешь об этом немедленно. Ты моя единственная любовь" ["Хьюз, Говард"]. В какой-то мере это высказывание можно отнести к суждению о проблеме зависимости.

Что касается системы независимости, подобной той, которую "выстроил" Генрих Шлиман: "аскетизм - умеренная самоизоляция - финансовая обеспеченность - саморазвитие, освоение знаний - (автономность) независимость", то ни А.С. Пушкин, ни Г. Хьюз подобной системы не создавали. Для Г. Хьюза главным вопросом независимости, как представляется, были финансовые ресурсы. Денежные ресурсы преобразовывались в грамотные кадры, которые "решают все". Наступил момент, когда ограниченность финансового фактора выявилась, но, видимо, было уже поздно. Пришлось Говарду Хьюзу - уже вынужденно - дополнить свою жизнь и определенным аскетизмом, и умеренной самоизоляцией.

Образ жизни, да и среда А.С. Пушкина не создавали особых возможностей для обеспечения независимости.

Демонстративное поведение, демонстрация независимости, мало что решает; создается некая иллюзия; иллюзия, наоборот, затрудняет решение проблемы независимости.

Для иллюстрации может послужить мнение "враждебной стороны". "Журналист сомнительной репутации Фаддей Булгарин в доносительной записке "Нечто о Царскосельском лицее и о духе оного", поданной в 1826 году Николаю I, писал: "В свете называется лицейским духом, когда молодой человек не уважает старших, обходится фамильярно с начальниками, высокомерно с равными, презрительно с низшими, исключая тех случаев, когда для фанфаронады надо показаться любителем равенства"" [Лотман Ю.М. С.18].

Зависимость не ослабевала; уровень ее даже не консервировался. Наоборот, зависимость усиливалась. "...Пушкин просил отпуск на 3-4 года: летом 1835 года он писал тёще, что собирается со всей семьёй ехать в деревню на несколько лет. Однако в отпуске ему было отказано, взамен Николай I предложил полугодовой отпуск и 10000 рублей, как было сказано, "на вспоможение". Пушкин их не принял и попросил 30000 рублей с условием удержания из своего жалования, отпуск ему был предоставлен на четыре месяца. Так на несколько лет вперёд Пушкин был связан службой в Петербурге. Эта сумма не покрывала и половины долгов Пушкина, с прекращением выплаты жалованья приходилось надеяться только на литературные доходы, зависевшие от читательского спроса" ["Пушкин, Александр Сергеевич"]. "В 1836 году, по его собственному исчислению в письме министру финансов Канкрину, долг правительству исчислялся огромной суммой в 45000 рублей" [Лотман Ю.М. С. 220]. Таким образом, попытка - возможно, интуитивная - поменять среду, окружение, образ жизни, не удалась. А.С. Пушкин был поглощен проблемами творческими, семейными, социального окружения. Тем временем, проблема независимости - может быть, незаметно - стала одной из главных. Но как ее осознать, сформулировать, сознательно поставить в жизненную повестку дня? "Все так живут!" Вопрос независимости (создания системы независимости) без особых усилий не мог быть решен. Долги возрастали, увлечение карточной игрой усугубляло ситуацию.

Напомним закон независимости Генриха Шлимана: "Если не хочешь быть "рабом", выстраивай систему персональной независимости".

14.8. ПОНИМАНИЕ СВОГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ.

Наверное, утверждение, что предназначением Г. Шлимана было раскопать стены древней Трои, не всеми будет воспринято как бесспорное. Примем эту версию как рабочую. У Генриха Шлимана появлялись намерения остаться коммерсантом, стать владельцем поместья (то есть превратиться в своего рода помещика). От чужих "вишневых садов" (т.е. от их приобретения) Генрих Шлиман решил держаться по-дальше. Так или иначе, он "держался" своего предназначения, и оказался в жизненном выигрыше.