Три великих жизни [сборник 1968]

В Стаффордшире были обширные равнины, покрытые одним вереском, — бесплодные и унылые. На пространстве многих сотен акров не было ни одного деревца. Кое-где на высоких холмах виднелись одинокие сосны.

Дарвин бродил по этим пустынным местам, пораженный их печальным видом.

Только небольшой сосновый бор несколько рассеивал однообразие впечатлений… Порхали птицы. В воздухе звенели их неумолчные голоса. Росли травы, встречались осоки и злаки. Здесь оказалось двенадцать видов растений и шесть видов насекомоядных птиц, каких не было рядом в верещатнике. [38]

Старожилы рассказывали Дарвину, что двадцать пять дет тому назад на месте соснового бора был верещатник. Но эту часть огородили от потравы скотом и засадили шотландской сосной. Даже там, где только огородили кусок земли и специально не производили посевов сосны, она появилась самосевом от старых сосен на холмах. И такая густая, что сама себя глушила.

А виновником пустующих рядом бесплодных равнин был скот.

Да, именно скот! Вот как Дарвин это выяснил. Между кустиками вереска он обнаружил множество всходов сосны. Все они были совершенно обглоданы скотом. А стоило огородить участок от потравы, как эти сосенки выжили… Зашумел сосновый бор, появились другие животные и растения — великая цепь природы!

Дарвин вспоминает, что в Парагвае его когда-то удивило отсутствие одичалого скота. В соседних же странах бродили огромные стада рогатого скота, табуны лошадей и множество собак в одичалом состоянии. Во время путешествия он заинтересовался этими фактами и стал искать вызвавшие их причины. Оказалось, что муха одного вида сдерживает размножение скота. Она откладывает яички в пупки новорожденных животных. Из яичек выводятся личинки, и скот погибает. Южнее и севернее Парагвая ее нет, и животные размножаются в несметных количествах.

«Отчего же муха не захватывает Парагвай все больше и больше, не переходит в соседние страны?» — раздумывал Дарвин много лет спустя, разглядывая обглоданные скотом сосенки в Стаффордшире. Очевидно, какие-то паразиты-насекомые ограничивают дальнейшее размножение этой мухи. Паразитные насекомые, в свою очередь, уничтожаются насекомоядными птицами.

Представим себе, что число таких птиц уменьшилось.

Это повлечет за собой целую цепь событий. Размножились бы паразитные насекомые; резко снизилось бы число мух, откладывающих яички в пупки животных. Началось бы одичание рогатого скота и лошадей. Растительность также не может остаться без изменений, что, в свою очередь, опять отразится на насекомых и птицах, «…и так далее, все шире и шире расходящимися и бесконечно сложно сплетающимися кругами».

Многие наблюдения убеждали Дарвина в том, что растения и животные могут быть очень далекими друг от друга, но в конечном счете все-таки они связаны теснейшим образом между собой.

Дарвин пытался проникнуть в отношения организмов, разобраться в них.

Он ставил много опытов, чтобы заставить немую природу отвечать на его вопросы.

…Двадцать головок белого клевера в саду Дарвина покрыты тонкой сеткой. Проходит лето, отцветает клевер. Дарвин снимает сетку.

Двадцать клеверных головок, бывших в плену, не дали ни одного семени.

Бережно собирает Дарвин семена свободных от сетки двадцати головок белого клевера и сосчитывает их: 2290 штук.

Рядом под сеткой сто головок красного клевера, — как-то обстоит дело с ними? Ни одного семени.

А сто головок красного клевера вне сетки дали 2700 семян клевера.

Картина ясна для ученого: соцветия, огражденные от посещения насекомыми, не дают семян.

Какие же насекомые опыляют эти виды клевера? И вот Дарвин часами следит за насекомыми, летающими над клевером.

Мухи, бабочки пролетают над клевером, не задерживаясь. Пчелы садятся на белый клевер и опыляют его; шмели опыляют красный клевер. Садясь на цветок красного клевера, шмели весом своего тела придавливают и раздвигают боковые лепестки-крылья и добираются до нектара, вымазываясь при этом пыльцой.

Целые поля, засеянные красным клевером, бесполезны для пчел.

Трубочки в цветах обоих видов клевера кажутся одинаково длинными, и все же тонкое различие в длине и строении хоботка шмеля и пчелы позволяет каждому из этих насекомых посещать только свой вид клевера.

Насколько ничтожно это различие, видно из следующего. Цветки красного клевера, отрастающего после покоса, отличаются несколько меньшими размерами, и пчелы выпивают их нектар.

Мы можем спросить себя: что же станет с красным клевером, если сократится по какой-либо причине число шмелей-опылителей?

А вот что: среди цветков красного, клевера всегда встречается небольшое количество таких, у которых трубочки короче обыкновенного. Пчелы могут опылить эти цветки.

В потомстве опять произойдет отбор растений по признаку короткой трубочки в цветках. Через ряд поколений появится в данной местности красный клевер, опыляющийся уже не шмелями, а пчелами.