Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

– Так, это выражение лица мне знакомо. – Я повернулась к нему и увидела, что он не спит, а смотрит на меня с чрезвычайным интересом. – У тебя из ушей идет пар, а внутри, как я вижу, вовсю крутятся шестеренки.

Он провел пальцем по моему виску. Я хлопнула его по руке.

Юан подпер голову ладонью:

– Давай, Джесси, выкладывай. И не говори, что все в порядке, – я тебя знаю.

Его слова меня разозлили. Вовсе он меня не знал.

За окном светало, но в комнате все еще было темно.

– Я рада тебя видеть, Юан, – ответила я. – Но, думаю, я просто немного запуталась.

– Хочешь сказать, что ты сомневаешься, рохля? – сказал он чуть ли не довольным тоном.

– Что ж, вообще-то именно так.

– Джесси, я не хочу на тебя давить, я не заставляю ехать со мной лишь потому, что я здесь. – Юан демонстрировал куда больше мудрости и терпения, чем я проявляла по отношению к нему, и мне стало стыдно. – Я бы в любом случае приехал, чтобы увидеться с тобой, – продолжал он. – Ты – любовь всей моей жизни, Джесси. Я дам тебе столько времени, сколько потребуется, чтобы ты могла решить, чего хочешь.

Где-то глубоко внутри крепостные стены моей души рухнули. Не умолкавшие ни на минуту мысли наконец-то утихли, и я впервые отчетливо услышала то, что пытался донести до меня Юан. Я почувствовала себя свободной, сильной и любимой. И тут я поняла, что решать в общем-то нечего.

Юан позволил себе на пять дней отвлечься от работы в Книжном, и мы отправились смотреть город и делать все то, что мне как местному жителю и в голову бы не пришло. Оказывается, Бостон может преподнести немало приятных сюрпризов, если взглянуть на него глазами туриста. Мы записались на популярную экскурсию Boston Duck, во время которой нам удалось покататься на переоборудованном автобусе-амфибии времен Второй мировой войны. Некогда эти автобусы служили для транспортировки военных, а теперь на них возят туристов, они с легкостью перемещаются как по воде, так и по суше, давая гостям возможность погрузиться в историю города. В конце экскурсии наш автобус спустился на воду, и мы направились по реке Чарльз в сторону Кембриджа.

Юану не терпелось побывать в знаменитом пабе Cheers, где какой-то подвыпивший бостонец поинтересовался у него, почему, будучи шотландцем, он говорил совсем не как Уильям Уоллес в фильме «Храброе сердце». Я сгорала от стыда, ведь я приложила немало усилий, пытаясь доказать, что американцы более подкованы в вопросах культуры, чем принято считать, но Юан просто проигнорировал этот вопрос, продолжая с удовольствием потягивать пиво Samuel Adams.

Потом мы отправились к месту Бостонского чаепития на экскурсию по местам, связанным с Войной за независимость, которую Юан упорно называл «заварушкой». Он изучал американскую историю в школе, но версия событий, принятая по эту сторону Атлантики, похоже, была ему незнакома. Услышав рассказ гида о той знаменитой ночи, когда колонисты сбросили в Бостонскую бухту несколько сотен ящиков чая, Юан изобразил крайнее изумление.

Он шепнул мне на ухо:

– Это объясняет, почему вы такие чокнутые.

– Нет налогам без представительства[72], – парировала я, негодующе сверкнув глазами.

– Остается надеяться, что это был не чай Lady Grey.

– Вот подожди, когда приедем в Лексингтон, увидишь место, где началась война.

– Заварушка, – ответил Юан.

Проведя пару дней вдвоем в Бостоне, мы вернулись в Лексингтон, и я представила Юана родителям. Знакомство прошло удачнее, чем я ожидала. Отец приготовил Юану завтрак и предложил сделать ему витаминную тарелку, что в нашей семье равноценно высшему проявлению гостеприимства. Мама сводила нас в Музей Изабеллы Стюарт Гарднер и долго беседовала с Юаном об американских и шотландских колористах. Шагая следом за ними, я немного отстала и, увидев, как они сворачивают в соседний зал, вспомнила, что через пару дней Юану придется уехать, а это значит, что и я улечу вместе с ним. Я так старалась быть радушной хозяйкой и хорошим гидом, что совсем забыла о неминуемом отъезде. Родители, должно быть, тоже понимали это, но ни разу не упрекнули меня ни за то, как жутко я себя вела, пока была дома, ни за то, что я собираюсь вернуться в Шотландию.

На выходе из музея я отыскала маму в сувенирной лавке – она просматривала стопку открыток.

– Спасибо, что дали мне время все обдумать и что вы такие… такие…

Мама не дала мне договорить.

– Мы с папой тебя любим. – Она грустно улыбнулась, похлопав меня по плечу. – Мне жаль, что дома тебе было плохо.

– Дело не в этом, мам, просто…

– Я знаю, знаю. – Она взяла с витрины открытку, стараясь отвлечься. – Юан, похоже, очень хороший человек.

Юан шел к нам, улыбаясь и держа в руках мою куртку. Мы смотрели, как он пробирается сквозь толпу покупателей, и я почувствовала, как мама берет меня за руку. Она наклонилась поближе и прошептала:

– Но я все равно буду по тебе скучать.

46