Три вещи, которые нужно знать о ракетах. Дневник девушки книготорговца

Никто не мерил меня взглядом, в котором читалась бы хоть капля интереса или настороженности, пока я шагала вслед за Юаном. То ли все здесь давно привыкли, что он постоянно водит в паб разных женщин, то ли они просто проявляли беспечность, которой славятся жители Уигтауна и которая мне так приглянулась. Жителям этого маленького городка была совсем несвойственна пуританская привычка осуждать других или морализаторствовать, заглядывая в чужую жизнь. Для меня это было так ново и непривычно. Мой родной город в Новой Англии с населением 31 000 человек казался мне очень тесным и замкнутым по сравнению с Уигтауном, где жителей было не больше тысячи. Мое детство прошло в зажиточном районе Бостона, где я чувствовала беспрестанное давление и необходимость соответствовать негласным интеллектуальным и социально-экономическим идеалам. Давление это было подспудным, но вполне реальным, словно огромный розовый слон посреди идеально подстриженной лужайки, которого все по какой-то причине отказывались замечать.

За несколько недель, проведенных мной в Шотландии, я обнаружила, что свойственное жителям Галлоуэя расположение и принятые здесь принципы «занимайся своими делами» и «иди своей дорогой» дарили мне невероятное чувство свободы. Мне казалось, что жители Уигтауна особенно ценили подобные качества – возможно, потому, что место это было изолированным и довольно своеобразным. Все с большим энтузиазмом я проникалась таким отношением к жизни. Как-то после обеда, когда солнце было еще высоко, я, проведя большую часть дня за письменным столом, решила наконец-то пройтись и заглянуть в продовольственный магазинчик. На мне были коротенькие беговые шорты в стиле ретро, шлепки, свитер Юана и огромные солнечные очки с оправой в форме сердечек – прямо как у Лолиты. Юан сказал, что я выгляжу как слепая женщина, которая случайно забрела в секонд-хенд. Никто в магазине даже бровью не повел. Единственным человеком, кто обратил на меня хоть какое-то внимание, оказалась пожилая дама, с восхищением поинтересовавшаяся, где же я купила такую «обувку».

Тот день, когда я в таком виде зашла в уигтаунский супермаркет, стал для меня своеобразным уроком эксцентричности и непредсказуемости. Я зареклась брать с собой список покупок, потому что зачастую он оказывался попросту бесполезен. Все зависело от того, в какой день я приходила. Порой супермаркет напоминал страну чудес – доверху набитый всяческой едой, полный сюрпризов и вкусностей. Но если выдавался неудачный день, пустые прилавки напоминали продовольственный склад времен Второй мировой, когда даже товары первой необходимости были в большом дефиците. Казалось, никто толком не знал, когда лучше всего идти за покупками. Каждую неделю товары привозили в разные дни, и местным жителям всегда приходилось быть начеку. Я подсела на эту непредсказуемость с энтузиазмом азартного игрока и получала от нее не меньше эмоций, чем от участия в лотерее.

Мы прошли вглубь паба. Заметив Каллума, машущего нам из-за небольшого столика в углу, Юан схватил меня за руку и начал проталкиваться сквозь толпу. Он держал мою ладонь в своей, большой и теплой, и словно по волшебству люди расступались, как Красное море перед Моисеем, давая нам возможность протиснуться вперед.

Юан ушел к бару за напитками, а я села на диванчик рядом с улыбающимся Каллумом.

– Вы как раз вовремя, послушаете, как я пою, – сказал он с ирландским акцентом. Он уже успел выпить пива и был слегка навеселе.

– Какую песню будешь петь?

– Не знаю пока. Ты играешь?

Я покачала головой:

– Только немного брякаю на банджо.

– Брякаешь? – У Каллума на коленях лежала гитара, опираясь на корпус которой он аккуратно сворачивал сигарету. Рядом с ним стояла та самая жестяная коробочка с табаком и бумагой для самокруток.

Боковым зрением я заприметила какое-то движение и, подняв взгляд, увидела зашевелившегося в углу Элиота. Я только сейчас его заметила. Не глядя мне в глаза, он помахал рукой. Скрючившись, прижимая к уху телефон, он отчаянно пытался расслышать, что говорит человек в трубке.

– Идешь на фестиваль? – спросила я Каллума в тот самый момент, когда Юан поставил передо мной пинту пива.

Каллум равнодушно пожал плечами:

– Открытие завтра?

– Завтра вечером, – нервно поправил Элиот и тут же вернулся к своему телефонному разговору.

Юан даже присесть не успел, как у него зазвонил телефон, и он, извиняясь, снова отошел от стола.

– Все носятся со своими мобильниками. Как будто я снова в Лос-Анджелесе. – Я глотнула пива, с разочарованием наблюдая, как Юан исчезает в толпе.

– Люди избалованы выбором. – Каллум понимающе взглянул на меня. Мы все говорили по-английски, но почему-то мне казалось, что Каллум понимает меня лучше остальных. Мое лицо уже давно пылало от стоящей в пабе духоты, так что Каллум, к счастью, не мог заметить, как я краснею.

– Давай выйдем подышать немного, – предложила я.

– Хорошо. Я как раз хотел покурить. – Закончив скручивать самокрутку, он облизал край бумаги и заклеил ее.