Читаем Три возраста. Социолитературный нарратив полностью

Учеба в академии не только дала высшее образование, но и пробудила серьезный интерес к науке. С первого и до последнего курса я занимался в военно-научном обществе (военно-философская проблематика). Я с благодарностью вспоминаю своих научных наставников, и в первую очередь начальника кафедры военной экономики, д. э. н., профессора генерал-майора А.А. Корниенко. Он был научным руководителем моей первой научной «студенческой» работы «Экономические основы военной доктрины ФРГ». Работа получила высокую оценку, и он предложил мне поступить в адъюнктуру по кафедре военной экономики. Сомнения по этому поводу мне помог преодолеть адъюнкт этой кафедры майор В.Д. Королев (будущий начальник кафедры, д. э. н., профессор, генерал-майор). Я дал согласие, но ГлавПУР не выделил ставки на эту кафедру. Ставки были выделены (сразу три) по кафедре научного коммунизма. По этой кафедре я поступил в этом же (1965) году в адъюнктуру этой же академии. После того как на Ученом совете была утверждена тема моей кандидатской диссертации, посвященной проблеме научного руководства защитой социалистического общества, состоялась моя беседа с начальником академии генерал-полковником А.С. Желтовым. Его интересовало, о чем это я, будучи всего лишь в звании майора и не имея большого опыта военного руководства, собираюсь писать. Я как мог убедил его, что речь не идет об управлении боевой деятельностью войск, что речь идет о научных основах организации вооруженной защиты социалистического общества в мирных условиях. Добро было получено. Я засел за работу, и уже весной 1966 года появилась моя первая адъюнктская публикация в сборнике научных статей, изданном в МГУ им. М.В. Ломоносова. Этой публикации предшествовали беседы-консультации с профессором В.Г. Афанасьевым (АОН при ЦК КПСС) и профессором В.А. Фоминой (МГУ им. М.В. Ломоносова), высказавшими интересные соображения на этот счет. Вскоре с благословения моего научного руководителя доктора философских наук генерал-майора Е.Ф. Сулимова вышла моя статья в «Трудах ВПА им. В.И. Ленина» и брошюра. Обе работы были посвящены проблемам научного руководства и управления в Вооруженных Силах. В них были сделаны первые, весьма робкие попытки использовать данные социологических наблюдений. В 1967 году я был принят в Советскую социологическую ассоциацию. В апреле 1968 года состоялась защита моей кандидатской диссертации. Прошла она весьма успешно и я был назначен преподавателем кафедры научного коммунизма. Этот предмет выносился на госэкзамен в вузах и был в то время в большой чести.

Годы учебы в адъюнктуре вспоминаются как счастливые годы. Возможность всецело отдаться интересному, творческому делу в условиях, когда и научный поиск, и быт были хорошо организованы. Мы, адъюнкты, ценили это очень высоко. Библиотека в общежитии, библиотека в академии, Ленинская библиотека, обязательное посещение лекций профессоров, регулярные встречи с научными руководителями (не только в академии), участие в конференциях, симпозиумах, семинарах (чаще всего в МГУ им. М.В. Ломоносова и Академии общественных наук при ЦК КПСС), выступления в трудовых коллективах в качестве лекторов по линии Всесоюзного общества «Знание» и т. д.

У каждого адъюнкта была отдельная комната, на первом этаже общежития – буфет с горячими блюдами. И пусть ассортимент последних был невелик (в основном сардельки с гарниром), но зато ходить никуда не надо было и не надо было тратить время на поиски пропитания. Изредка мы объединяли свои кулинарные усилия, закупали продукты на Усачевском рынке и готовили себе сами. Иногда нам помогали в этом студентки Первого медицинского института (их общежитие находилось рядом на Малой Пироговской улице). Нужно сказать, что порядки у нас были довольно либеральные. В гости к нам можно было приходить. Конечно, по приглашению и гостей следовало встречать и провожать.

Адъюнкты, как, кстати, и слушатели академии, получали то же денежное содержание, которое им причиталось до поступления в академию. Так что учеба никак не сказывалась на материальном положении ни слушателей, ни адъюнктов.

Почти все адъюнкты были заядлыми театралами. Помогали друг другу в приобретении дефицитных билетов. Иногда по субботам посещали танцевальные вечера в ЦДСА им. М.В. Фрунзе. И хотя рядом находился стадион в Лужниках, на футбол никто не ходил, но на физзарядку в парк у Новодевичьего монастыря ходили регулярно.

Вспоминаются два события во время моей учебы уже на ее заключительном этапе (1968 год). 27 марта трагически погиб Ю.А. Гагарин. Для нас он был особенно близким человеком. Он был нашим сверстником и нашим коллегой. Я помню, как он приезжал в общежитие слушателей ВПА им. В.И. Ленина к кому-то из своих бывших сослуживцев. Несмотря на свою всемирную славу, он оставался простым и скромным человеком, что мы особенно ценили. Это был траурный для нас день (как и для всей страны).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность — это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности — умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность — это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества. Принцип классификации в книге простой — персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Коллектив авторов , Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / История / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное