Три времени года в бутылочном стекле

Любовь, обида, усталость – все смешалось в ее голове в невыносимый коктейль, она хваталась за Дениса, как утопающая, но тот же внутренний голос, бывало, спрашивал ее: «А тонешь ли ты на самом деле?»…

– Я не смогу без тебя жить, – шептала она, зарываясь лицом в его курчавые, рано поседевшие волосы на макушке, и не могла понять, было ли это правдой, либо она так отчаянно пыталась себя в этом убедить, но Денис отвечал:

– Ты – самый главный для меня человек, – и буря в ее душе успокаивалась. Все было, как раньше, как пять лет назад. Никаких шипов, никаких сомнений – все хорошо.

Ей нравилось думать о предстоящем отпуске в Азии – о море, песке, луне, о том, как они будут во всем этом великолепии только вдвоем, и как все после этого наладится. Ада никогда не была заграницей, хотя попытка отдохнуть вдвоем в Турции у них уже была позапрошлым летом – Денис заранее все распланировал, Ада сделала загранпаспорт, но в последний момент все переигралось, и он поехал отдыхать вместе с семьей. Это был первый серьезный раскол в их отношениях, но в этот раз, говорил Денис, все будет по-другому. Ада цеплялась за это «по-другому», как ребенок.

«Все будет хорошо» – повторяла она, как мантру, перед сном, перед напряженным рабочим днем, опустошая бокал за бокалом по вечерам, – «все будет хорошо».

В начале февраля Анна Астахова встретила в магазине бывшую Адину одноклассницу с двумя детьми и беременную третьим, о чем тем же вечером сообщила дочери. Ада всегда ждала подобных новостей с содроганием – одноклассников у нее было много и большинство из них, разумеется, имели детей, да еще и жили в одном микрорайоне с ее родителями, поэтому подобных встреч было не избежать. Раньше мать много времени уделяла дочкам Кирилла, но из-за Процесса и с легкой руки Надюши, теперь общение двойняшек со старшим поколением Астаховых сошло практически на нет, и Анна вновь взялась за Аду.

– Ты не думала уже просто родить от своего женатика? – спросила она по телефону после встречи в магазине. – Раньше я мечтала, чтобы ты вышла замуж, но сейчас думаю, что надо хотя бы самой родить, пока не поздно…

– Не поздно – что? – рассеянно спрашивала Ада, и рука ее автоматически открывала литровый тетрапак с «Шардоне».

– Сама знаешь – что!

– Зачем мне ребенок? А у Дениса уже и так есть парочка…

– Да наплевать мне на твоего Дениса! – заводилась мать, а Ада, отпив пару глотков, зажигала сигарету – разговор обещал быть неприятным и бесконечным. – Ты о себе подумай!

– Вот я и думаю…

Ада действительно не знала, зачем ей ребенок. Нет, если бы Денис развелся, и женился на ней, хотя бы – просто развелся, потому что сам брак тоже сильно обесценился в ее глазах, то другое дело. У них была бы с ним настоящая семья – с бумажками, штампами, или без них – нет разницы, но это была бы семья, а в семье должен быть ребенок. А зачем он одинокой девушке? Даст ли он ей ту отдушину, которой ей так не хватает? И вообще – чего ей не хватает?..

… – я в гараже у себя! – кричал Кирилл в трубку, пытаясь заглушить собачий скулеж. – Довезешь меня до дома?

У брата был странный голос, но Ада не могла ни на чем сосредоточиться. Она сидела на кухонном полу, не включая свет и пытаясь дышать, черная пропасть, разверзнувшаяся внутри нее, ощущалась физически, но не пустотой, а чем-то объемным, как кость в горле, которая не давала вдохнуть, и хотелось вытолкнуть ее из себя – плачем, криком, чем угодно, но никак не получалось.

«Успокойся, успокойся», – твердила она сама себе, и колотила рукой по полу, не пытаясь встать.

– Что ты там забыл? – срывающимся голосом спросила она. У Кирилла был гараж в кооперативе, но, сейчас он жил в другом районе города, и ставил машину возле подъезда.

– На автомате приехал, представляешь? Адель, что-то я так поддал…

– Ясно. Ладно, – мысли нужно было собрать, тело нужно было собрать, себя нужно было собрать, – дождись меня. Я приеду.

Был уже десятый час, когда она доехала до гаражного кооператива. Зима была на исходе, но на днях выпало много снега, и некоторые гаражи были наполовину занесены. В кооперативе не было ни души, только лаяла из своей будки сторожевая собака, а снег, сверкающий в тусклом свете фонарей, к вечеру покрылся тонким слоем наста, и хрустел под ногами, как песок на пляжах Таиланда. От этой мысли Аду вновь скрутило судорогой.

Как ни странно, снег перед гаражом Кирилла был расчищен, а сам он, слегка пошатываясь, уже приветственно махал Аде рукой.

– Ты расчистил снег? – глухо спросила она, выходя из машины. Все пространство вокруг пропахло ментоловыми сигаретами.

– Да я приехал, а тут все заввалено, – голос Кирилла звучал очень пьяно и очень бодро. Из-за его спины настороженно выглядывал Желтопёс, – ну, а раз приехал, пришлось все расхищ… расчищать. Мужики, вон, помогли… где?.. а, они ушли уже… Короче, помогли мне, вот, и водкой еще угостили вдобавок… Желтопёска потом прибежал, навестил мменя… Жжелтоппеёс, ко мне!