Три времени года в бутылочном стекле

– эта или миллионы других песенок вертелись в похмельной Алисиной голове, когда она просыпалась в воскресное утро. С детства у нее осталась смешная игра, которая с каждым годом становилась все несмешнее. Игра называлась «Угадай, где?»

Угадай, где я?

«Угадай, где я и сколько мне лет», – мрачно и быстро пролетало в голове, – «и за одно – кто я».

Играть было просто. Сначала нужно было угадать квартиру. Сквозь сонную пелену они часто казались похожими – расположением кровати, окон, запахом, но потом картинка прояснялась. После определения самой квартиры, город обычно угадывался легко. Я в Омске. Я в Сургуте. Я в Омске. Я в Сочи. С кем я живу? Я с мамой. Я с папой. Я с мамой и папой. Я у бабушки. Я у тетки. Простая игра. Даже после вчерашнего выпитого вина игра очень простая.

Алиса всегда засыпала лицом к стене, поэтому первое, что она увидела – это светло-желтые цветочки на обоях, стандартные и безликие. Стена слабо пахла штукатуркой. Из окна бил мощный поток света, уложивший приподнявшуюся было Алису обратно на подушку. В окне голубело небо и в правом нижнем углу – маленький кусочек моря.

– Я в Сочи, – вслух сказала Алиса. Не поворачиваясь, она вытянула в сторону правую руку – Капуста спал рядом. Алиса нащупала под пледом его запястье, наручные часы и подняла их вместе с Капустиной рукой к свету, – восемь тридцать, эй эм, сандей. Кофе.

Алиса приучила себя видеть в любой ситуации что-нибудь хорошее, и от каждого человека брать что-нибудь полезное. Отец научил ее алгоритмам и последовательным действиям.

– Я разработал такой метод, – сказал он как-то утром маленькой Алисе, – я назвал его Принцип Последовательной Целесообразности. Я просыпаюсь и сначала ставлю чайник. Пока кипятится чайник, я принимаю душ. Я выхожу из душа и сразу можно пить чай. Пока я пью чай, я могу варить тебе кашу. А пока ты ешь кашу, я глажу себе брюки, потом мы с тобой быстро собираемся и идем в садик. На все про все у нас с тобой уходит двадцать пять минут.

– А кто потом за вами тарелки моет? – возмущалась при этом мама. Но чаще Принцип (или ППЦ, как прозвала его уже повзрослевшая Алиса) нужен был в мамино отсутствие, когда отец, чтобы не видеть пустоты вокруг себя, пытался найти смысл в ежедневной рутине.

– В этой жизни можно успеть все, – любил говорить он. Согласно его постулатам, они с Алисой приходили в детсад первыми, и отец дальше бежал все последовательно успевать, а Алисин садовский день становился на полчаса длиннее.

Мать Алисы не была подвержена ни принципам, ни последовательностям, зато она умела разом и без оглядки отсечь все лишнее, что позволяло ей быстро принимать самые важные решения – сходиться и расходиться с папой, менять работу и место жительства, переклеивать обои и выбрасывать ненужные вещи. Отец, конечно, и этому дал название – Принцип Микеланджело, но смешной аббревиатуры уже не получалось, и название не прижилось.

– Главное, не отказывать себе в том, в чем ты можешь себе не отказывать, – любила говорить мама, помешивая свой утренний кофе в турке, – вот я – опаздываю, и могла бы обойтись и растворимым, но я так многого себе не могу позволить в этой жизни, почему же я еще и кофе должна пить никудышний?

Алиса скучала по родителям и прежней жизни, и поэтому каждое воскресное утро у нее начиналось с хорошего кофе, хотя, по большому счету, особой разницы между растворимым и сваренным кофе она не видела, и вообще могла попить пакетированный чай. Тем не менее, она шла варить кофе, и пыталась это делать по всем правилам ППЦ. В это время игра «Угадай где?» могла продолжаться до бесконечности.

Угадай, какое сейчас время года?

Угадай, сколько еще спящих людей в квартире?

Угадай, почему все так получилось, и как она опять оказалась в новом городе и с новыми людьми?..

В Сочи время года из окна определить сложно. Кустарники и пальмы всегда зеленые, +18 может быть и в июне, и в декабре, а запах шашлыка струится с моря в любой солнечный воскресный день, поэтому самый надежный метод – все-таки календарь. Десятое февраля.

А вот спящих людей в однокомнатной студии посчитать легко. На диване храпит Капуста, а прямо позади Алисы, на полу, широко раскинув ноги как тряпичный петрушка, прислонившись к стене, сидя, спит Вадим. Заходя на кухню, Алиса аккуратно через него перешагнула. Будить его всегда было страшновато.