Три всполоха в священном гроте

Последние слова Лайна произнесла со смущением, ожидая увидеть на лице Хэна какую-то насмешку, но он смотрел с настоящим интересом, чуть нахмурив лоб, словно пытался что-то додумать. Она вдруг осознала, насколько сильно стыдилась той ночи, а больше всего – звенящего и теплого ощущения чуда, охватившего ее в момент проведения ритуала.

– В следующую ночь я вышла к башне. Там и впрямь горел свет и звучал голос. Только вся она оказалась опутана зелеными ветками, и когда я попыталась их отодрать, я поняла, что это лунник, львиный зев и лилейник. Хотя они никогда не растут, как лианы. Это было так удивительно, – Лайна улыбнулась, вспоминая, – сначала робко и смущенно, а затем широко. – Но я отодрала их все, а под ними оказались вьющиеся розы, да с такими крупными цветками. И все же я открыла дверь. Со странным звуком, будто ткань рвется. Свет погас, стало темно, жарко, я помню только бархат, такой же красный, как эти розы.

Хэн замер, услышав последние фразы.

– Вам было одиннадцать… Сейчас, кажется, двадцать, то есть это случилось девять лет назад?

– Да, девять лет назад. Я после этого проснулась у себя в постели, ещё не рассвело, а нас всех поднимали, чтобы срочно собраться и уехать. В парке случилось мощное магическое волнение, и всех пансионерок отправили в Хадри. Вот так оно и получилось.

– Девять лет назад, – медленно выговорил Хэн, – я проснулся после столетнего сна в старой башне. Граф Сегард рассказывал, что меня нашли на полотнище из красного бархата, в складках которого лежали розы. Одну из них я потом увидел, но она рассыпалась прямо в моих руках.

– Подождите, – теперь уже она ошеломленно замерла. – Так, получается…

– Получается, именно вы пробудили меня от сна. – Хэн замолчал на некоторое время, а потом улыбнулся. – И вы говорили, что у вас нет никакой силы.

Лайна мотнула головой:

– Я не сделала ничего. Просто услышала ваш голос, вот и все. О, взгляните! – вдруг воскликнула она, останавливаясь.

Дорожка под их ногами раздваивалась, и ту ее часть, которая уходила вправо, перерезал темный провал огромной ямы. Хэн в несколько быстрых шагов обогнал свою спутницу и первым приблизился к возникшей дыре.

– Осторожнее, может, там ненадежные края, – неслись ему вслед предупреждения Лайны. – Я слышала о том, как подземные источники размывают землю или проваливается мостовая над старыми каналами.

– Может, кто-то кого-то и размывает, – Хэн стоял совсем близко к яме, и лицо его было полно решимости, – но именно здесь и именно сейчас? Не знаю, леди Аргаст, говорилось ли о том в ваших любимых старых легендах, однако лунный грот находился в подземельях крепости Роденкриде. Той самой, которую снесло сто лет назад, оставив одну башню. Той самой, на месте которой выстроен этот парк.

Лайна восторженно распахнула глаза:

– Так вы хотите сказать?..

– Я хочу сказать, что дал вам обещание и намерен его исполнить.

Посреди сумрака медленно загоралась оранжевая полоска: так называемая «лучина», браслет-паутинка из энергетических нитей вокруг запястья. Ею маги обычно пользовались в темное время суток. В тусклом свете стало видно, что комната изменилась: вместо обоев и лепнины по стенам из грубого камня ползли странные переплетающиеся узоры. Отчетливо пахло сыростью. Лакированный дуб стола сменился простым, плохо отполированным деревом.

– Что вы сделали? – голос Раймонда был, как обычно, невозмутимым, но его не покидало странное ощущение. Словно бы он оказался в каком-то глухом подземелье за версты от человеческого жилища, где никто тебя не услышит и не найдет.

Таргисс Альнин неопределенно повел плечами. Выражение его лица было скучающим, словно он принимал навязчивого просителя, а не устроил всю эту мистику сам.

– Ничего особенного. Принял меры по блокировке от магических влияний. Теперь мы можем спокойно поговорить.

– Мне казалось, мы все обсудили, – отрезал Раймонд и двинулся туда, где, по его расчетам, находилась дверь. Узоры на стенах замигали злым огоньком.

– Нет, генерал, мы только начали, – отозвался Таргисс. – И будьте осторожны, этот покров не любит, когда его трогают.

– Вы мне угрожаете? – Раймонд развернулся.

– Просто предупреждаю, – рассеянные, будто мимоходом слова. – Лучше садитесь, поговорим в тишине и спокойствии.

Раймонд глубоко вздохнул и все-таки опустился на стул, словно попавший сюда из крестьянской лачуги. Таргисс подошел ближе, двигаясь медленно и как будто расслабленно, но за этим обманчивым спокойствием чувствовалась насмешливая сила. Он так и не сел, только облокотился локтем о спинку второго стула, снова стоя к собеседнику вполоборота.

– Тогда я жду от вас настоящего разговора, а не нелепых заигрываний, – Раймонд пристально смотрел ему в глаза.

– Тогда интересы Гафельда призывают меня спросить: как вам удалось пробудить грот?

– Нет, – Раймонд покачал головой. – Я считаю, что это не ваше дело, сэр Таргисс.