Три закона. Закон первый – Выживание

Невозмутимая уверенность пошатнулась. И Мичлав, кажется, это разглядел.

— Ладно, моя хорошая, не буду тебя доставать. Обдумай дело со всех сторон. Разногласий у нас с тобой была куча — но это уже позади. Мы друг друга неплохо, совсем неплохо, узнали — и можем жить в отличном симбиозе. И можем всех обойти. Давай-ка отправной точкой у нас станет сегодняшний день. А то, что раньше было — вроде как подготовкой с разными вариантами. Договорились?

Я заторможено кивнула. Что-то странное происходило в данный момент в голове. Я опять, как четыре месяца назад, сидя на том же самом месте, соглашалась, полностью потерявшись в разговоре с этим человеком.

— Два дня! Послушаешь, что подскажет чутьё, и ответишь. Договорились?

И опять кивнула.

Поднявшись, мужчина одобрительно подтолкнул меня в плечо и направился к выходу.

В памяти всплыли снимки из газет, удивлённые взгляды узнающих меня людей, аплодисменты — а ведь это благодаря охоте. Внимание высших лиц — благодаря охоте. Мой будущий модулирующий излучатель — благодаря охоте… Это уже есть, это то, что я уже сумела, пусть и с чужой помощью… А что будет впереди, если это бросить? Внезапно вся неопределённость, разрывавшая душу последний школьный год, опять подняла руку, напоминая о себе.

Господин Гер Мичлав хоть и строит из себя заступника, не отрицает что заинтересован, и что у него есть конкретные цели, но мне от того разве хуже? Разве хуже?.. Разве где-то там, впереди, у меня есть тот, кто вытребует мне подобный шанс? Где-то там впереди, где пока ничегошеньки нет!.. А здесь, сейчас — я уже требуюсь…

— Мичлав!

Он неспешно спускался по ступеням крыльца. А когда обернулся, на лице его читалось подчёркнутое менторское спокойствие. Едва не вылетев за порог, я вцепилась в косяк для пущей уверенности.

— Мичлав, я… я воспользуюсь вашим советом и доверюсь чутью.

Он добродушно улыбнулся и вознамерился шагнуть навстречу.

— Я отказываюсь от вашего предложения! Благодарю за оказанное доверие! Вот, возьмите…

Охотник автоматически взял свой листок.

— Маленькая, погоди, — вновь угрожающе упирая руки в пояс, он помотал головой, — я даю тебе два дня недаром. Давай ты не будешь рубить, вся на эмоциях. Иди успокойся, поразмысли…

— Нет, Мичлав, я решила уже давно. Просто вы сейчас меня спутали — я вообще не ожидала, что вы…

— Что я захочу иметь с тобой дело? А я хочу, малыш, я, в отличие от тебя, человек дальновидный. Я, в отличие от тебя, уже поработал во всяких условиях и пробовал многое, поэтому я хочу иметь дело именно с тобой! Я забуду тебе твой финт, ты забудешь мне мой — и взорвём этот мир!

Он даже шваркнул кулаком по деревянным перилам моего дома. Я удержалась от намерения отшагнуть и крепче сжала пальцы на косяке входной двери.

— Я вам не верю… Вы меня обрекли на неконтролируемую детерминацию. Ради того, чтобы взорвать этот мир. Кто гарантирует, что вы не поступите так опять?

Мичлав с досадой цокнул языком.

— Девочка, всё прошло отлично! Мы оба довольны результатом! А если бы я этого не сделал? Ты бы так и мучилась в своих сомнениях! А так — полдела сделано! Я-то своему чутью научился доверять — я знаю, куда надо идти на перекрёстках. Может, я не могу предсказать с точностью, что там ждёт, но уж точно то, что нужно. Шикарно даже то, что ты не сделалась парнем, иначе эффект был бы не тот. Ты — девица — и это отлично!..

— Конечно! — взорвалась я. — Теперь вы непререкаемо первый! Первый в категории, первый охотник с учеником! А теперь ещё и первый новатор, обучающий первую женщину в охоте! Близкий к социуму, открытый, без условностей, продвинутый, исключительно надёжный! Мудрый до обалдевания наставник, который отвоевал способной маленькой девочке место в суровом охотничьем мире! Я валяюсь в горячке, терплю ваши оскорбления, а тем временем публика вам рукоплещет, какое дерьмо вы бы не выкинули! Конечно, вы хотите работать именно со мной, я же так хорошо получаюсь на фотках и оттеняю вашу личность! Конечно, со мной — я же и слова никому не сказала про то, почему на самом деле вы меня оставили детерминироваться в джунглях! Конечно, ведь меня публика уже полюбила, и вы окажетесь наверху, но за мой, личный, счёт!

Мичлав смотрел на меня достаточно удивлённо. В какой-то момент мне показалось, будто он готов сказать что-то такое, что разрешит всё — среднее между признанием вины и разубеждением. И мне этого хотелось…

Но вот, едва заметно, на пути к хищной усмешке у него дёрнулся уголок рта.

— К чёрту!!! Вы редкостная тварь, от которой надо защищать даже квазиантропов!!! И, клянусь Богом, я это сделаю!!!

В наступившей тишине хрустнул лист бумаги, смятый им в кулаке. На широком лице вздыбились желваки, и оно словно окаменело. А я взгляда не отведу — пусть он как пика протыкает тебя насквозь, со всей твоей каменноугольной тяжестью!

Отбросив на траву скомканный документ, Мичлав произнёс, с холодком и многообещающе:

— Ещё созвонимся.

И ушёл.

Остаток дня я провалялась в постели, глотая злые слёзы, периодически прошибая подушку кулаком. Гордость, злость, зависть…