Три закона. Закон первый – Выживание

Остальное ты увидишь сам. Если коротко о схеме, по которой идёт работа, то начинается она опять же — с заключения врачей о работоспособности. Потом идёт ожидание заказа от какой-нибудь несчастной местности — инициаторами выступает местное правительство и промышленники. Имея знакомства, они частенько приглашают конкретного охотника. Если нет — то его назначает Старик. Руководство между собой оговаривает детали (если охотник уже зарекомендовал себя и имеет вес, то он участвует в обсуждении). Потом анализируется вся имеющаяся информация об участке работ (всякие данные от местных зоологов, квазиантропологов, эволюционистов и промышленников), назначается срок проведения рейда, планируется бюджет, предварительная плата. Оформляется многоуровневая страховка для охотника и для Ассоциации (на случай потери спеца).

Затем, когда вся юридическая и теоретическая стороны в норме — начинается нормальная работа. Ты бегаешь и готовишься к рейду. Хочешь, чтобы всё было так, как надо — следишь за всем сам. На других надеяться опасно — только ты один знаешь, что реально необходимо. Сам бегаешь, требуешь, ездишь, смотришь, проверяешь. Сам составляешь и обсуждаешь список оборудования — в мирное время учёные головы предлагают тебе свои разработки. Тестируешь новое, тестируешь старое — решаешь сам. Никого потом обвинить не сможешь — во всём будешь виноват сам, сам и полетишь. Да, сил на это надо угрохать кучу! А там никого и не уговаривают остаться.

Ну, а когда всё готово, спец в положенное время отбывает с багажом на место. Вот как-то так, малыш — в общих чертах.

Отвлёкшись от дороги, мужчина внимательно посмотрел на меня. Я же, теребя край воротничка, обмозговывал услышанное. В принципе, всё ясно.

— Ну как? Впечатляет? — ощупывая взглядом моё лицо, хмыкнул Мичлав.

— Всё ясно, — озвучил мысль. — Да! Всё понятно.

Он опять усмехнулся — этот жест у него выглядел крайне внушительно — будто с высоты горы.

— Ну, пугает?

— Нет, почему? — я не врубился.

— Да очень у тебя переменчивое настроение, малыш, то боишься, то нет! Даже понять не могу — чего ж именно! Не предскажешь!

Я пожал плечами.

В самом деле, сейчас было бы чего испугаться — конкуренция, ответственность за свою жизнь… Всё довольно серьёзно. Но… Меня это как раз не пугает. Я боюсь совсем не того… Я всегда был смелым, просто как-то… запутался…

— Мне, своему старику, ты можешь говорить всё, — добавил Мичлав, — тогда я смогу тебе вовремя помочь. Давай, сознавайся.

— Да вы понимаете… — соблазнённый таким обращением, я подался на откровенность, — даже не знаю, как сказать… я и сам толком не понимаю…

Господи, неужели я так жутко разговариваю с посторонним человеком? Раньше себе такого не позволял! Нас всегда учили чётко формулировать свои мысли перед старшими, а тут я словно расслабился у себя дома!

— Формулируй чётче, малыш, ты же умеешь.

Я обалдело уставился на охотника — в который раз будто читает мои мысли! Но вот он грубовато улыбнулся, и мне стало спокойней. В конце концов, может, это и к лучшему — что он так… хорошо разбирается в людях…

— Я не знаю, честно, — признался растерянно. — Просто иногда становится не по себе.

— Все достали, да?

— Ну… ну да, — я бессильно улыбнулся. — Ведь это сложновато — выбрать путь… по которому будешь идти всю жизнь. А как вы пришли в охоту?

Мичлава, кажется, удивил этот вопрос. Он даже ответил не сразу — какое-то время молча смотрел на дорогу, подняв тяжёлые брови.

— Да тоже всё достало, малыш, — говоря это, он поморщился, — вот и пришёл. Это работа для тех, кто не помещается в нынешние рамки. Так что, может, ты по адресу, а?

А может, и правда?

Осторожно окинув своего будущего наставника новым взглядом, я подумал, что, наверное, это приятно — быть вне стандартной системы. Хоть, наверное, и тяжело.

В этот момент почудилось, что сказанное действительно очень мне подходит. И как-то сразу осточертели все эти паспорта, метрики, тестирования, анализы, подготовки к собеседованиям. Сколько можно?.. Я хочу выбрать отсутствие всего этого! А почему нет?!

— А когда вы стали охотником?

— Ну пришёл-то я в Ассоциацию, когда мне было восемнадцать. До этого год работал в другом месте, но быстро понял, что характером ни с кем уживаться не собираюсь. Какое-то время Старик меня гонял и экзаменовал на дикой территории — здесь же, у Мегаполиса. Первый полноценный рейд случился года через полтора, когда стало понятно, что я не подохну и не передумаю.

Ох, он же был всего на два года меня старше! И его никто не обучал, как он собирается обучать меня…

— Что, жалко меня стало? — хмыкнул охотник. — Не волнуйся, я уже тогда был довольно здоровый.

— А ваши родители не были против? Ведь это очень опасно.

Не отрывая взгляда от дороги, собеседник пожал плечом. И просто молча покачал головой. На секунду я почувствовал себя неловко от того, что задал личный вопрос человеку, с которым, в сущности, знаком всего два дня.

— Ну а твои что? Против? — произнёс он риторически, возвращая улыбку на своё грубоватое лицо.

— Нет.

— Ну вот! Охотника поймёт только охотник! Но это так — тебе на будущее.