Три закона. Закон первый – Выживание

Мичлав усмехнулся и благосклонно кивнул. Перед ним стоял небольшой ящик с неизвестным мне содержимым. Он извлекал оттуда какие-то приборчики — все, как один, напоминали белые коробки́ размером с половину ладони. Что это такое — знать пока воспрещалось. Часть оборудования, в основном оружейного, оставалась для меня тайной, как для временного работника. Но смотреть конкретно на эти штуки, кажется, я мог сколько угодно. Всё равно догадаться об их предназначении по внешнему виду не представлялось возможным.

К концу нашего короткого разговора наставник уже отобрал нужное количество и укомплектовал их в вещевом жилете.

— Маловато у нас с тобой времени, малыш, — заговорил он вновь, — учиться тебе приходится на ходу. Я повесил на тебя эти ножи, а порезать хоть что-то кроме колбасы, ты ими сможешь?

Причём, выращенной колбасы, даже не настоящей…

— Борьба, которой вас учили — это просто соревнования для тела и духа. Здесь тебе это ни черта не поможет. К тому же, дело мы имеем не с людьми… Ну-ка давай подымайся! Покажу тебе кое-что.

Мы вышли из-под тента на яркое солнце, где наставник оглядел заново мою комплекцию, а потом продемонстрировал несколько приёмов, которые, по его словам, часто его выручали в прошлом. Он открыл мне глаза на целый ряд нюансов защиты ножом — а чаще всего он использовался именно для защиты, причём, в самых крайних случаях, когда огнестрельное оказывалось неприменяемым. Нюансы эти касались даже манеры извлечения ножа из чехла! В том числе мы разобрали и примеры ситуаций, в которых стрельба была бы невозможна. Разумеется, что касается движений, которым он меня учил — их надо отрабатывать, бесполезно выполнить их два-три раза! Но времени на это не имелось. Мои приличные навыки борьбы должны были помочь мне лучше усвоить полученные сейчас, мимоходом, знания.

Также охотник, изображая моего противника (Господи, против него я не имел бы шансов, как мошка против молота!), предсказал те трудности, которые я испытаю из-за банальной разницы в размерах со средним зверем. И, моделируя ситуации, попытался понять, как мне их избегать.

Предвкушение будущего леденило душу! Поэтому я старался сосредоточиться только на собственном интересе к обучению новому. К тому же, первый раз наставник учил меня чему-то в этом роде. Первый раз я учился рукопашной борьбе, чтобы её применять на практике. Габариты тренера заслоняли солнце и даже горный склон. При желании он мог бы двумя пальцами поднять меня за шкирку над землёй! Но вместо этого я получил дозу познаний, а также моих любимых тычков: одобрительных, в плечо, если я всё выполнял правильно, и неодобрительных, по затылку, по рукам или под спину, если чего-то недопонимал. За последние дни я успел подзабыть прелесть этих жестов, ведь зарабатывал их не так часто. Но зато сегодня заметил, как точно наставник рассчитывает силу воспитательного шлепка, а иначе при его физической силе с меня бы не сходили синяки, да и проучился бы я недолго.

Итогом всего сеанса был однозначный вывод — во время атаки, во время вылазки не отходить от него ни шаг без приказа! Быть просто привязанным к его спине и не позволять оттеснить себя в сторону! Охотник — всегда один. И вот этим единым человеком он и желает быть со своим помощником. Вся эта красивая теория про командную охоту пока останется в планах на будущее. А сейчас он хочет видеть, как я чётко выполняю его приказания и всё то немногое, что на меня возлагается. Ясно? Ясно!

Глава 11

…Мы шли уже третий час. В этой части острова передвигаться было чуть труднее — местность холмилась. Странно, почему квазиантропы предпочитают именно её? Ведь, насколько помню, и в прошлый рейд здесь было зафиксировано гораздо больше стойбищ, чем в нашей, юго-восточной, части. Может, им нравилось тут прятаться.

За три часа никто нам не встретился. Это было объяснимо — Мичлав вчера уничтожил два ближайших стойбища. Обнаружив оба места, он дождался сумерек, когда звери возвращаются на свои стоянки, и перебил сперва одну стаю, затем другую. Потому и вернулся после захода солнца. Это было самым простым методом — выследить гнездо, напасть на него рано утром или поздно вечером, застав группу зверя собравшейся. Но существовали и другие методики, о которых мне только предстояло узнать.

Мичлав продвигался не так осторожно, как в первые дни. Странно, я не совсем понимал почему. Может, теперь был более уверен во мне? Хотя… повода я не давал…

Стоило об этом подумать, как охотник обернулся и, хмурясь, сделал знак ступать тише.

Солнце уже поднялось высоко и немыслимым образом прорывалось сквозь листву, превращая лес в калейдоскоп зелени и света. Птицы не просто пели — они в исступлении пытались переорать насекомых. После тишины обнажённых камней вулкана это дезориентировало. Я не мог расслышать ни единого постороннего звука! Но пока мы ни на кого и не наткнулись, хотя следы зверя были щедро рассыпаны повсюду — поломанные кустарники, следы когтей, взрытая почва.