Три желания

— Убери от меня свои руки! — воскликнула она.

Он наклонился и выдохнул ей в губы:

— Нет.

Все продолжая бороться с ним, она потребовала:

— Отпусти меня!

Он сказал ей в губы:

— На этот раз, Лили, я не позволю тебе уйти.

И поцеловал ее, как только его губы прижались к ее, она замерла в его объятиях, перестав бороться, но став абсолютно оцепеневшей, твердой, как скала.

Его губы уговаривали, дразнили, но она не отвечала. Она неподвижно стояла на месте совершенно безучастная.

Нейт не купился на это, он не собирался сдаваться.

Он провел языком по ее нижней губе, но ее губы не открылись.

— Раскрой губы, — рискнув потребовал он.

Она отрицательно покачала головой, ее волосы щекотали его руку.

Он еще сильнее обхватил ее за талию, полностью накрывая ее своим телом.

— Лили, открой свой милый ротик. Дай мне попробовать тебя снова.

Она с шумом сглотнула, у нее вырвался какой-то гортанный вздох, он не мог понять, что за эмоции бушуют в ней, но подумал, что должно быть это добрый знак.

— Нет? — мягко спросил он, удерживая свои губы в миллиметре от нее.

Она не двигалась.

Тогда он решил попробовать другую тактику.

Он скользнул губами по ее щеке к уху.

— Знаешь, — прошептал он на ухо, целуя, он почувствовал, что ее и так неподвижное тело, напряглось еще больше, превратившись в скалу, — я помню все. Я обладаю такой... способностью, — он щелкнул языком по мочке уха, — я никогда ничего не забываю.

Она полностью контролировала свое тело, пытаясь одной рукой упереться ему в грудь и отодвинуться, и помогая себе другой рукой пытаясь отодвинуть его тело, отталкивая его за талию.

Он прислонился своим лбом к ее лбу, нос к носу, он взял ее лицо в ладони, большим пальцем поглаживая ее скулу.

— Я помню о тебе все, — сказал он, глядя прямо в глаза, ее огромные глаза не изменились, не поблекли, у них по-прежнему была бледно-голубая радужка. — Все эти годы эти воспоминания мучили меня. Я помню звук твоего голоса, твой смех, твою улыбку, я даже чувствовал, как ты прижималась ко мне во сне.

Она покачала головой, отстраняясь, упираясь ему в грудь, пытаясь вырваться. В ее глазах стоял страх.

Не смотря на нее действия, Нейт продолжал:

— Я думал, что потерял тебя навсегда, но никогда не забывал, не мог забыть. Ты была такой сладкой, невероятно сладкой. Вкус твоих губ, между твоих ног, твои руки, скользящие по мне, твой рот, берущий меня, чувствовать тебя под собой, когда ты сжимаешь меня, кончая.

Ее губы приоткрылись от слов, которые он ей говорил, он понял это.

И ему было все равно.

— Вот оно, — прошептал он утвердительно, и поцеловал ее, скользнув языком внутрь.

Она сражалась всего лишь секунду, потом из нее вырвался мягкий стон, от которого внутри он почувствовал обжигающий триумф, ее рука обхватила его за шею, а другая крепко удерживала за талию, удерживала так яростно, будто никогда не позволит ему уйти. Ее голова наклонилась в одну сторону, Нейта — в другую, ее язык коснулся его.

И она была на вкус именно такой, такой сладкой, как он и помнил ее.

Еще слаще.

Он углубил поцелуй, она наклонилась вперед, приспосабливаясь под него, извиваясь, приближаясь и впечатываясь в его тело, словно она хотела, чтобы он полностью поглотил ее. Его рука прижала ее за талию к себе, другой рукой удерживая ее наклоненную голову, которую он хотел приблизить еще больше. Он почувствовал, как его член начинает твердеть, испытывая жгучую необходимость за все восемь лет, и этот поцелуй нес с собой тоску всех восьми лет, жар поднимался в его крови, знакомый жар, который он никогда не испытывал ни к одной женщине. Этот жар был предназначен только для Лили.

Он застонал ей в рот, она задрожала, принимая его, ее рука скользнула ему в волосы, удерживая его голову.

Поцелуй был отчаянным и диким за все восемь лет жуткой тоски, и он совершенно потерялся в ней.

Но она не растворилась в нем до конца.

Этот поцелуем показал Нейту, что в Лили по отношению к нему ничего не изменилось, за исключением одной вещи.

Она стала матерью.

И стала обладать материнским слухом и обостренным материнским чутьем.

Она оторвала свои губы и развернулась к двери, наполовину оглушенная и страстная.

Медленно Нейт проследил за ее взглядом.

В дверях стояла Наташа, уставившись на них широко открытыми удивленными глазами.

Потом лицо Наташи изменилось, превратившись в изысканную, счастливую улыбку, и она бросилась к ним.

Прежде чем Лили смогла высвободиться из его объятий, Наташа врезалась в них, обвив их двоих руками вокруг талии и прижавшись к ним лицом.

В этот момент Нейт, испытал такое чувство, которое никогда не присутствовало в его жизни, но он готов был встать на колени.

Но он вынужден был продолжать стоять, поддерживая Лили и Наташу, которые обе оперлись на его тело и руки.

Рука Нейта, которая обнимала Лили, опустилась на спину своей дочери, прижав к себе.

Лили приподняла голову от Наташи, которая прижалась к нему. Он подумал, что поразительные голубые глаза Лили приняли прежнее выражение — полного контроля.

Она посмотрела ему прямо в глаза и яростно прошептала:

— Это ничего не меняет.