Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

Однако еще более удивительно, что через год, когда все успокоились и смирились, что в семье не без урода, — подумаешь оба родителя кандидаты наук, а дед был академиком, — Ромка взял и поступил в мед.

Валерьянку пришлось доставать снова, даже мне.

Вы мартышку с гранатой хорошо представляете? Ну вот, Ромочка с его пофигизмом, помноженным на «сострадание» к людям, и медицина примерно тоже самое.

В смысле, возможно, но опасно и непредсказуемо.

— А в ваших места так и не появились?

Я отрицательно помотала головой.

В наших общагах вообще было бесперспективно.

— Слушай, Варвар, — Ромка вдруг поддался вперед, щелкнул пальцами и азартно сверкнул глазами, — у меня идея!

Можно я не буду уточнять, что все наши неприятности начинались именно с этих слов?!

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Ромка, блин!

— Оладушки, Варвар, соглашайся, — Мефистофелем искушал меня этот… лучший друг, а после перешел на угрозы. — Лучшего варианта ты не найдешь.

Вот же…

Да.

Не найду, но…

— Жить с незнакомым парнем — это, по-твоему, лучший вариант?!

Да мы даже с Вадиком встречались почти год, но так и не решили съехаться.

— Почему сразу незнакомый?! Я ж сказал, зовут Дэном, староста соседней группы. Тебя мало что ли?

— Ну даже не знаю, — я развернулась и, тыкая ему в грудь пальцем в такт словам, стала наступать. — Дэн, староста. Два слова, а сколько смысла! Прям-таки сразу вся биография человека открылась мне! Знаешь, про Железную маску и то больше сведений было!

— Варвар, — Ромка перестал улыбаться и перехватил мою руку, — я за Дэна ручаюсь, как за себя. Мне-то ты доверяешь?

Это было главным аргументом.

Вторым шло то, что за квартиру платить всего семь тысяч, правда плюсом с меня была готовка, ибо некоторые не умеют и вообще некогда им, сессия у них.

Третьим было то, что квартира находилась в тридцати минутах от моего универа, если пешком, а на транспорте и того ближе.

В-четвертых, в-четвертых, у Ромки был аргумент про красивый вид из окна, пруд и сквер. Разливался он соловьем, рассказывал столь живописно, что, дослушав, я похлопала его по плечу:

— Ромка, в тебе скрытый потенциал риелтора. Когда выгонят из меда, иди к ним, не прогадаешь.

В общем, Ромка обиделся, но отвезти меня завтра к Дэну согласился.

Одиннадцать ноль одна.

Я зачем-то беру дневник и описываю на пустых белоснежных страницах сегодняшний день

Вот не надо было все-таки в детстве зачитываться «Волшебником изумрудного города», русскими народными сказками и Иркой Хортицей в придачу!

Читала б только классику, не верила б сейчас в эту глупость про желания.

Мой поток бумагомарания и вялых размышлений прерывает звонок, на который я отвечаю не глядя.

К сожалению.

— Варька, привет! — этот жизнерадостный голос я узнаю из тысячи.

Светик-семицветик и еще одна подруга.

Из тех подруг, при виде которых переходишь на другую сторону улицы и старательно-заинтересовано разглядываешь даже витрины аптеки или магазина для взрослых. Ибо лучше удивленные взгляды продавцов и пара минут позора, чем два часа «А помнишь, помнишь с нами еще Катька училась? Ну светленькая такая, невзрачная, прям как ты… ой!» или «Ты замуж-то еще не вышла? А вот Ксюша сразу после выпускного. Мы еще смеялись тогда, что она сразу два платья покупает. Маринка месяц назад выскочила за Серегу из параллельного, бэшка. Ну помнишь? Я, кстати, тоже платье выбираю…»

В общем, думаю, я объяснила, почему у меня ее номер подписан как «Malum necessarium[1]».

— Варюша, я так рада, что наконец до тебя дозвонилась!

А уж я-то как!

До сведенной челюсти рада. Четыре месяца не замечать твоих звонков и тут так проколоться. Есть чему радоваться.

— Варя, слушай тут такое говорят! Мне вчера Аленка сказала, которая от Дины услышала, а той Маринка рассказала, что Крис объявила будто они с Вадиком твоим снова вместе. Слушай, это правда или так, болтают? — выпалив все на одном дыхании, Светка обеспокоенно-ожидающе, как гончая перед командой, замолчала.

Я же усмехнулась.

Двадцать четыре часа и все всё уже знают.

— Правда.

— Класс… в смысле, какой ужас! Бедная моя! Как ты?

Хотелось ответить, что плохо, вены режу и веревку выбираю, но для некоторых людей сарказм — язык иностранный, поэтому рисковать я не стала.

Оказаться через сутки еще и самоубийцей не хочется.

— Нормально, спать собираюсь, — с ударением на последние два слова в итоге ответила я.

Намек Светик-семицветик, к моему удивлению, поняла и быстро затараторила:

— Ой, я в общем-то чего звоню…

Про Вадика узнать?

Губы сами сложились в язвительную усмешку, но оказалось, что я ошиблась.

— …возьми Сенечку к себе. Всего на две недели! Пожалуйста-пожалуйста! Ты моя последняя надежда, Варь. Я больше никому его доверить не могу.

— Какого… — я поперхнулась, проглотила пару слов и закончила вполне культурно, — Сенечку?

— Луция Аннейя Сенеку, — с важностью и гордостью провозгласил Света.

— Младшего или старшего? — на автопилоте уточнила я.

Надо ж знать про блистательного ритора мы говорим или сына его философа.

На том конце призрачного провода между тем озадачено помолчали, посопели и крайне неуверенно ответили: