Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

Мы, Ромка и Мила, мои родители и прилетевшие наконец бабушка с дедушкой, родители Ромки, его бабушка, Ба с Савелием Евстафьевичем, которые-таки познакомились на свадьбе и спелись, и Мила только за голову хваталась от этого авантюрно-жульнического тандема. Еще где-то подъезжает Ник с пока неизвестной спутницей.

Ну или почти неизвестной.

Я поспорила с Дэном, что это Алиса, и он уже может морально готовиться к недели кулинарных шедевров.

И, конечно, самая важная персона — Сенечка — тоже здесь. Ромка, нашедший собрата по разуму, как ухмыляется Дэн, подарил енотистому засранцу шапку Деда Мороза, как у себя, и теперь они щеголяют на пару в этих колпаках.

— Дэн закрыл семестр и готовится к сессии. Я узнала, что такое ворота печени и почему Ромка обижается, когда Милка его называет привесок придатка и придатка привеска, — я страдальчески закатываю глаза, но предательская улыбка все равно выдает, а Дарья Дмитриевна смеется в открытую.

— Еще Дэн отказался от похода в феврале, как собирался, на Аннапурну и сейчас зависает только на скалодроме. Даже меня пару раз затащил…

И мне это понравилось, особенно, когда я смогла, достичь вершины-потолка.

Я рассказываю про репетиторов и роспись клуба, которая идет полным ходом, пусть мы с Ником и переругиваемся почти каждый день, а Дарья Дмитриевна делится своими новостями.

С Дэном о родителях я не заговаривала, и он тоже не поднимал эту тему. И может я не должна разговаривать с его матерью, но она его любит и переживает и общаться мы стали как-то незаметно, а вот с Александром Владимировичем у нас вооруженный нейтралитет.

И их подарки от своего лица я уже запаковала и под елку к остальным положила.

То, что между ними произошло… не мне судить.

Не судите, да не судимы будете, как говориться.

Я заканчиваю разговор за десять минут до Нового года, прощаюсь и закрываю крышку ноута, чтобы увидеть в дверном проеме хмурого Дэна. Он привалился к косяку и смотрит на меня пристально.

Странно.

— Я…

— Там Ник приехал, — говорит медленно и с кривой усмешкой, — и ты оказалась права, с Алисой.

Я отодвигаю ноут и встаю, а, когда подхожу, Дэн сгребает меня и крепко-крепко обнимает.

— Спасибо, — выдыхает над ухом.

Мне не надо объяснять за что.

Это как у Ба, когда Дэн на наше первое утро, когда я расчёсывалась у окна, тоже подошел и обнял, прошептав: «Спасибо».

За ночь, не эту, а ту, когда я нашла его на кухне и просидела с ним до утра.

Я только кивнула.

И сейчас я тоже киваю и выдыхаю, что он не сердится и не запрещает мне с ней общаться. И хорошо, что он знает. Мне не нравятся секреты от него, поэтому Гордеева с утра мы встречали вместе, и Дэн хмурился и смотрел исподлобья, пока из машины не вышла Катерина с еще незаметным животом.

Поездка в Париж оказалась плодотворной, а я утвердилась во мнение, что в случае кризиса, занятие себе найду.

Хорошие свахи на вес золота, между прочим!

Чета Гордеевых же заскочили на минутку, поздравить, и быстро отбыли к Гордеевским родителям.

— Пойдем загадывать желание? — спрашиваю почему-то шепотом и, подняв голову, смотрю на Дэна.

— А может… — он смотрит на кровать за моей спиной и без того темные глаза темнеют окончательно, а руки спускаются ниже талии.

— Нет, — я смеюсь и выворачиваюсь.

Тяну его вниз.

— Имей совесть, Денис Александрович.

— Да я как-то предпочитаю кое-кого другого… — ворчит раздосадовано на ходу, а я фыркаю:

— Не опошляй, и вообще куранты пропускать нельзя.

— Ты еще скажи, что желания загадывать будешь.

— Конечно.

Мы заходим в зал, и нас встречают ворчанием, что пообжиматься можно и потом, а вот шампанское с пеплом выпить только раз в год.

И да, желание я загадываю, потому что они точно сбываются.

Я теперь в этом уверена.