Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ)

В жизни эти двое меня нагло проигнорировали.

Продолжили с любопытством наблюдать за страдальческим монологом влюблённого, что обороты и риторические вопросы только набирал. Сенечка же набрал высоту, добрался-таки до банана, устроился с удобством на руках соседа, и… и с Дэном от этого самого банана они теперь откусывали попеременно.

И смотря на это всё, хотелось то ли заорать, то ли захохотать.

Кажется, на Канатчикову дачу первой уеду я.

– Варенька, я говорил с мамой, – Веня, не вставая с колен и выставив перед собой подобно щиту букет, пополз в мою сторону. – И знаю про твои проблемы с деньгами и жильем. Она согласна, чтобы ты переехала к нам. Она приняла мой выбор!

Ну как так-то, Соломония Яковлевна?!

Наша с вами, пускай, и единственная, но незабываемая встреча у дверей института успокоила меня, что вы будете стоять до последнего, умрёте, но золотце своё в мои алчные ручки не отдадите!

Я ведь поверила, а вы…

Вот и верь после этого людям!

– …мама поняла, как сильно я тебя люблю, когда я две недели отказывался кушать её бесподобный тейглах7! – Веня признался с гордостью.

Я не нашлась с ответом.

А Дэн скептически хмыкнул… почему-то над самым моим ухом хмыкнул, защекотал дыханием и едва слышно поинтересовался:

– Помочь или как?

– Или как, – также тихо пробормотала я. – Уйдите лучше.

Пожалуйста.

Но Дэн не ответил и не ушёл.

И пока он, кажется, о чём-то думая, стоял рядом дальше, Веня замер у моих ног и, вскинув вверх руку с букетом, закончил:

– …теперь я жду только твоего ответа, Варенька. Только от него зависит моя погибель или моё счастье, которое можешь даровать мне лишь ты. Ты переедешь к нам с мамой и будешь моей девушкой?

Вопрос повис во враз наступившей тишине.

Потонул в ней, а я неловко покачнулась назад, почти упала на руки Дэна. Он же удержал и за плечи обнял, а потом в сторону решительно отодвинул и, шагнув к Вене, присел около него.

– Слушай, кончай комедию играть, а, – как-то проникновенно и весьма угрожающе проговорил мой сосед, сообщил негромко, но твердо. – Варя никуда не переедет, и девушкой твоей она не будет.

– Почему это? – Веня, вскинув голову и сощурившись, губы обиженно выпятил. – Чем ты лучше меня?

– Ничем, – головой Дэн мотнул, пожал безразлично плечами, и договорил он холодно, но слишком уверенно. – Просто она уже моя девушка, и я тебе её не отдам.

***

Вениамин, откинув назад рыжий чуб, гордо удалился вместе с букетом и… моим хорошим настроением.

А к шести вечера вновь забарабанил по стёклам серый дождь, затянуло свинцовыми тяжёлыми тучами всё небо, что потемнело вдруг, надвинулось на землю, и, закрывая окно, я окончательно впала в тоску и меланхолию.

Не люблю дождь.

И Веню, после которого настроение стабильно в минус.

Ещё сосед удивил.

Можно сказать, защитил, ответил за меня, когда я не могла выдавить из себя и слова. И думается как-то неправильно, что Вадик вот так ни разу не поступил. Он презрительно кривился, издевательски смеялся, но никогда мне не помогал избавиться от Вени.

И надо сказать спасибо Дэну.

Только вот после дневного шоу он скрылся у себя, засел, кажется, дальше за свою биологию, и отвлекать его у меня чуть ли не впервые не хватало духу. Да и отыскать силы на пойти-постучать-поговорить у меня не получалось.

Поэтому спасибо я скажу завтра.

Да.

А сегодня… сегодня у меня была гора подушек, которые я накидала к открытому балкону, стащенный со стола ноутбук и мирно дремлющий Сенечка под боком, что в роли грелки ныне выступал.

Ещё телефон.

Я позвонила Миле, которая, однако, не ответила и из меланхолии меня не вывела, не согласилась с тем, что Веня – полный придурок, а я – не полная дрянь, игнорирующая порывы большой и светлой.

И устав слушать гудки, я отложила телефон.

Придвинула ноутбук.

Значит-с, Варвара Алексеевна, будем справляться сами и фильмами. Старыми, любимыми, проверенными не одной депрессией.

«Имитатор» с Уивер, «Игра» с Дугласом или «Сердцеедки» снова с Уивер?

Как в детстве, Эники-беники ели вареники…

Вышла «Игра».

***

Десять минут фильма, и в комнату со стуком заглянул Дэн.

– Да?

Сенечка, внаглую перебравшийся мне на живот, лениво открыл один глаз и чуть повернул голову.

Дэн же неожиданно спросил:

– С тобой можно?

Однако…

Я растерянно пожала плечами и спросила не менее растерянно:

– «Игру» с Дугласом смотрел?

– Нет.

Он подошел ближе, хмыкнул уже привычно, глядя на стоящий на импровизированном из подушек столе ноутбук, и рядом, скрестив по-турецки ноги, уселся.

– А как же биология? – я поддела, спросила, когда Николас ван Ортон прощался с женой, и покосилась на Дэна.

Улыбнулась.

Отвернулась, потому что моему соседу совсем не надо знать, что я рада тому, что он тут, пришёл, и тому, что я не одна. Это ведь очень важно, чтобы было с кем разделить тоскливый вечер и паршивое настроение.

– Достала. Там экология одна осталась, – даже в полумраке, при свете одного ноутбука было видно, как он болезненно поморщился, скривился. – Надо отдохнуть.