Три желания на Новый год (СИ)

Мы сошли со ступенек и стали ждать, когда корзину найдет Нина Васильевна. Она медленно брела по двору и все равно высматривала свою кошку. Дуська, видимо, что-то почуяла и с громким мяуканьем выкатилась под ноги хозяйке.

Нина Васильевна сначала опешила от неожиданности, а потом подхватила кошку на руки и заплакала, уткнувшись ей в бок. Дуська мурлыкала, мяукала, словно уговаривала: «Ну, не плачь! Вот же я! Я вернулась. Теперь все будет хорошо, не надо плакать»

Йа уткнулась мне в плечо и разревелась, как самая обычная девчонка. Хотя она и была обычная. Где-нибудь на Альфе Центавра, но разве это важно? Все девчонки одинаковые — им только дай повод пореветь.

Когда она успокоилась и, смущаясь, вытирала щеки от невидимых слез, я спросил:

— А можно мне посмотреть, как там сейчас моя мама работает? Через пятнадцать минут наступит Новый год, а мы раньше всегда этот праздник вместе встречали.

— Можно, — ответила Йа. Ее голос срывался, как бывает, когда долго плачешь. — Подумай о маме. — Она взяла меня за руку и мы снова мгновенно перенеслись к больнице.

У подъезда к Скорой стояла большая белая машина с включенной мигалкой и из нее доставали носилки с каким-то парнем. Он был весь в крови и без сознания. Следом за ним выскочила заплаканная девчонка. Она побежала следом за носилками, не слушая бранящих ее санитаров. Они хотели, чтобы она ушла домой, ведь она даже не родственница этому парню, но девушка упрямо шла следом.

Тут я увидел, как в холле к носилкам подбежали медсестры, на ходу разрезая с парня одежду. Они говорили знакомыми терминами, которые я не раз слышал от мамы.

— Ножевое ранение. Похоже задета печень и часть легкого. Как это произошло?

— Он заступился за меня, — ответила девушка, следующая за ними по пятам. — Двое пристали ко мне, требовали отдать сумку. Я не захотела. Тогда один ударил меня, а когда я упала, то увидела, что на помощь пришел вот этот парень. Другой бандит выхватил нож и ударил его в бок. Потом они убежали, а я вызвала Скорую Помощь.

— Он ваш родственник?

— Нет, мы не знакомы.

— Тогда зайдите к врачу, он выпишет вам успокоительное, осмотрит и засвидетельствует побои для милиции и можете быть свободны. — Одна из медсестер остановилась и преградила путь девушке. — Как вас зовут?

— Марина.

— Мариночка, туда нельзя. Его повезли в реанимацию. Хирурги уже готовятся к операции. Вы должны уйти.

— Нет, я останусь.

— Но ведь Новый год. Вас родственники ждут, — пыталась уговорить ее медсестра.

— Ничего, я им позвоню, предупрежу. Я останусь.

— У вас шоковое состояние. Вам нужно домой.

— Если бы не он, то я бы сейчас истекала кровью в том переулке. Остаться здесь — самое малое, что я могу для него сделать. Нужно предупредить его родных. Вы можете дать мне их номер? Он наверняка есть у него в мобильном телефоне.

— Хорошо, сядьте тут и не мешайтесь у нас под ногами, — сестра сделала суровое лицо и ушла куда-то.

Марина покорно села. Я только сейчас заметил, что она дрожит то ли от холода, то ли от стресса. Я хотел попросить Йа помочь ей, как снова вышла та медсестра, неся кружку с горячим чаем и листочек с номером телефона. Она отдала это все Марине и ушла на свой пост. Девушка поставила кружку с чаем на пол и дрожащими пальцами стала набирать номер. Когда на том конце сняли трубку, она рассказала о том, что случилось и где можно их можно найти. Оказалось, что храброго парня звали Максим и его мама жила неподалеку.

— Что у вас тут вообще творится? — шепотом спросила Йа, хотя нас никто не мог услышать.

— Преступность. Большой город и все такое.

— Я этого не понимаю. Сейчас же Новый год. Это же праздник добра и счастья.

— А еще это семейный праздник. Но посмотри, где сейчас я, а где моя семья. Мама делает операцию этому Максиму, пытается его спасти. А папа ведет машину из-за границы, чтобы к праздникам у нас было побольше денег. Новый год — Новым годом, но обычную жизнь никто не отменял.

— Но ведь это неправильно. Напасть, ударить женщину, ранить мужчину в канун самого светлого праздника… я не знаю кем надо быть.

— Вот и представь, какое детство было у этих бандитов. Может им Дед Мороз подарков не дарил.

— Ремня им надо было хорошего, — проворчала Йа, — хоть я и против таких методов, но иногда это даже полезно.

— Давай посмотрим что там происходит? — кивнул я головой в сторону реанимации.

— Фу, там же сейчас человека режут, — скривилась Йа.

— Не просто режут. Его оперирует моя мама. Вот тебе и Новый год.

— Да, через пять минут наступит… Пойдем, Вовка.

Мы оказались в залитой светом операционной. Под огромным прожектором стояла моя мама. Я ее не сразу узнал: она была в какой-то распашонке, в маске и шапочке. Я узнал ее по вертикальной морщинке на лбу. Она всегда так хмурилась, когда дело было плохо.