Три желания на Новый год (СИ)

Мама отдавала короткие распоряжения, ей подавали все новые инструменты, она что-то зажимала, промокала, резала, сшивала. Казалось, что у нее сто рук, так быстро она действовала. Ее команда как могла, помогала, действуя очень слаженно и четко. Мы с Йа смотрели на все это и не могли оторваться. Даже то, что мама была вся в крови не пугало. То, как она работала — завораживало. Дома она была совсем не такая, но тут вела себя как генерал на поле боя.

Мониторы пищали и отвлекали. Это было похоже на то, что показывают в кино, только совсем по-настоящему. Вдруг что-то изменилось и прерывистый противный звук сменился еще более противным, непрерывно пищащим на одной ноте. Все на долю секунды замерли.

Они пытались запустить сердце Максима, но он умирал. От писка закладывало уши. Я подумал, что такой звук не должен стать последним, что услышит Максим. Он вообще не должен умирать. Кто же умирает в Новый год?

Мне стало так страшно! Все слова, что я говорил Йа в холле, вылетели из головы. Мысли перепутались, как у перепуганного первоклашки.

— Йа, мы должны что-то сделать, — я начал трясти замеревшую девчонку. — Пусть это будет моим третьим желанием! Спаси его!

— Я не могу, — заплакала Йа. — Он уже умер. Я могла бы помочь, если бы его сердце снова забилось, но сейчас… — Она уткнулась мне в плечо и бурно разрыдалась.

Я стоял столбом и не думал ни о чем. До меня не сразу дошло то, что писк прекратился и снова сменился неровным прерывистым звуком. Но когда я понял, что он означает…

— Быстро! Давай действуй! — Я встряхнул ее, заставляя перестать рыдать. — Хватит реветь! Если можешь помочь, то вперед!

Йа выпрямилась и замерла. Я видел, как она становилась все менее прозрачной. Вскоре я разглядел рыжие волосы и россыпь бледных веснушек на носу. Ее глаза были закрыты, она дрожала. Я взял ее за руку и как мог, старался помочь, не зная даже толком, что от меня требуется, но мое желание было очень сильным. Я подумал, что если Дед Мороз или Бог, или кто там еще есть, существуют, то они услышат это желание и обязательно его выполнят.

— Все, — сказала Йа, немного расслабившись. — Теперь все будет в порядке.

— Ты просто умница, — я открыл глаза и посмотрел на нее. Ее глаза были синего-пресинего цвета. Как небо в жаркий день.

Постепенно она снова становилась прозрачной, но ее глаза оставались синими.

— Ты очень устала?

— Да, есть немного. Сейчас бы поспать. Хорошо, что ваша планета у меня последняя в списке. Сейчас прилечу домой и упаду.

— Долго лететь?

— Пять миллионов световых лет.

— Ого! Ты во сколько дома будешь?

— Как раз успею к нашему Новому году, — устало улыбнулась Йа. — Кстати, с Новым годом тебя! — и она поцеловала меня в щеку.

— Спасибо. И тебя тоже, — покраснел я от смущения. Меня еще никто не целовал, кроме мамы. Мы с Йа обнялись и рассмеялись.

— Как же все-таки здорово, что я попала именно к тебе!

— Точнее именно в меня. Хорошо, хоть шишки не будет!

— Пойдем.

И мы пошли. Самым обычным способом — ногами. Видимо у Йа совсем кончились силы. Мы прошли через операционную, где с Максима уже смывали кровь медсестры. Монитор продолжал стабильно и размеренно пикать и я подумал, что на свете нет приятней звука. Мы прошли к лестничной площадке и увидели мою маму. Она сидела на ступеньках и курила. Я нахмурился — обычно мама не курила совсем. Но у нее было такое выражение лица, что я решил ничего не говорить папе.

— С Новым годом, Вовка, — прошептала мама и рассмеялась.

— Она нас точно не видит? — спросил я.

— Точно. Просто она очень тебя любит и переживает, что ты остался один в праздники.

— Но ведь я не один, — я с признательностью сжал прозрачную ладошку своей подруги. — Ты подарила мне совершенно чумовой Новый год. Спасибо.

— Это тебе спасибо. Никогда раньше я не думала, что все чудеса творятся самими людьми. Если бы не твоя мама, Максим бы не выжил. Если бы не ты, то он остался бы инвалидом.

— А если бы не Максим, то сегодня могла бы умереть Марина, — подхватил я. — Как же все-таки здорово — не быть одному.

— Да, ты прав.

Мы медленно спускались по лестнице и увидели в холле, как улыбающаяся медсестра говорит Марине и маме Максима, что операция прошла без осложнений и что его жизнь вне опасности. Две женщины — юная и пожилая — расплакались от облегчения и обнялись. Они смеялись и плакали, и снова смеялись. Медсестра смотрела на них с улыбкой.

— Всегда приятнее сообщать хорошие новости, — сказала Йа.

— Еще бы.

Оказавшись на крыльце больницы, Йа посмотрела на небо и сказала:

— Мне пора. Меня ждут дома.

— А ты прилетишь когда-нибудь еще?

— Не знаю, но буду помнить, что тут меня ждет друг.

— Ты обязательно возвращайся! А лучше перебирайся на нашу планету. Я был бы рад дружить с тобой, хоть ты и девчонка.

— Спасибо,— не обиделась Йа. — Я тоже рада.

Она крепко обняла меня и вздохнула. Когда Йа опустила руки, то мы оказались на том самом месте, где впервые встретились. Я молчал, не зная что сказать. Мысли прыгали и путались в голове. Хотелось сказать так много, но ничего подходящего не нашлось. И вдруг я придумал!