Три желания женщины-мечты

Чтобы пояснить, что это такое, мне, Геннадий Петрович, придется рассказать вам о некоторых тайнах из жизни пуштанов.

Я уже писала, что мы никогда не берем в руки оружия, убить живое существо для представителя нашего народа невозможно. Своих детей пуштаны воспитывали строго, запретов была масса. Священников в понимании православных людей у нас не было, но имелись три старейшины, которые мудро правили народом. Одним из них являлся мой дед. Поэтому у нас дома часто обсуждались разные дела.

Когда дедушка и два других патриарха усаживались за стол для разговоров, меня отправляли в мансарду, приказывали сидеть там, учить уроки или штопать одежду. Однажды я уронила иголку и начала ползать на коленях, разыскивая ее. Иголка была ценностью, зимой сорок первого года ее нельзя было нигде купить. Желая во что бы то ни стало найти потерю, я легла на пол и вдруг отчетливо услышала голос деда. С тех пор всякий раз, когда старейшины приходили к дедушке, я торопилась под крышу, плюхалась на пол и подслушивала не предназначенные для детских ушей разговоры. А потом сообразила: можно ведь еще заглянуть в щель между досками и увидеть расположенную внизу комнату. В свое оправдание могу лишь сказать: никогда никому не говорила, что узнала, а выяснила я, подросток, много.

Нельзя руководить людьми, используя только пряник, должен быть и кнут. Если нет страха перед наказанием, в человеке просыпается не самое лучшее. Кое-кто из пуштанов иногда совершал нехорошие поступки. Один раз старейшины, среди них был и дед Елизаветы Комани, обсуждали, что делать с Сергеем Аладини, который работал водопроводчиком. Парень пришел в дом к Гаврани, чтобы заменить трубу, увидел, что никого взрослых нет, и изнасиловал их дочь. Чтобы девушка не кричала, мерзавец засунул ей в рот кляп, и она задохнулась. Это было страшное преступление. В милицию пуштаны никогда не обращались, сами судили провинившихся. Сергея привели в нашу избу. Он плакал, просил его простить, но старик Комани поставил перед ним на стол небольшую коробочку и сказал:

— Сам реши свою судьбу.

Юноша впал в истерику, попытался убежать, но ему не удалось, дверь и окна были заперты. В конце концов Сергей открыл шкатулку, зачерпнул оттуда ложкой какой-то порошок, проглотил его, выпил два стакана воды и ушел. Его никто уже не останавливал.

Меня настолько поразило произошедшее, что вечером, когда мама зашла поцеловать меня на ночь, я не выдержала и спросила:

— Почему Аладини сначала не отпускали, а потом, когда он съел что-то, ему разрешили уйти? Чего он плакал и кричал?

Мама схватила меня за руки:

— Откуда ты знаешь, как вел себя Сергей?

И я поняла, что выдала себя. Делать было нечего, пришлось рассказать, чем я занимаюсь в мансарде.

Мамочка зашептала:

— Если дедушка узнает, тебе не поздоровится — лишит всех праздников, на день рождения даже поцелуя в подарок не получишь. Поклянись, что больше никогда не станешь подслушивать. Ты узнала тайну, которую пуштанам сообщают в день двадцатилетия. Сергей совершил ужасное преступление и не имел права жить дальше, поэтому старейшины достали Иванову смерть.

Я разинула рот, а мама продолжала:

— Раз уж ты видела то, что не следует, открою правду тебе до конца. Ты умная девочка и, конечно, понимаешь: никому из подружек даже намекать на то, что знаешь, нельзя. Так вот, совету старейшин приходится разбирать разные дрязги. Чаще всего они мелкие, бытовые…

— Знаю, мамочка, — перебив, сказала я, — слышала, как Игорь Саретони у Лавини деньги взял и не отдал. Дедушка приказал виновному через час долг вернуть и в наказание велел ему бесплатно в лавке Лавини три месяца полы мыть. Еще дедуля не разрешил Маше Уради от мужа-пьяницы уйти. Отчитал ее: «У хорошей жены супруг к горячительному не потянется. Ты лентяйка, дом не убираешь, обед не готовишь, Михаил себя неприкаянным чувствует. Хоть сто спутников жизни поменяешь, добра не жди. Самой надо другой стать. Приказываю тебе с сегодняшнего дня тряпку в руки взять, утюгом махать и еду нормальную готовить».

— Экая ты… ушастая, — вздохнула мама. — Дедушка знает, что идеальных людей нет, в каждом червячок сидит. Но иногда случается… как с Сергеем… Что с ним делать? Выгнать вон нельзя, ведь наверняка он опять зло сотворит, раз уж оказался на такое способен. Его поймают, тень на всех пуштанов падет. А у нас есть закон: когда человек кого-то убил, он обязан своей жизнью за содеянное расплатиться. Если все старейшины соглашаются, что преступник должен умереть, ему дают коробку с Ивановой смертью. Негодяй сам должен ее съесть, водой запить и уйти. Наутро он умрет. Понимаешь? Мерзавец самоубийством жизнь заканчивает, это грех для него, но не для остальных. Старейшины никого на тот свет не отправляют, преступник сам решает свою судьбу.

— Мамочка, а что такое Иванова смерть? — прошептала я.