Три желания женщины-мечты

— Тогда непременно, самый большой стакан, — вошел во вкус Платонов. — А лучше два. Много не бери, я малоежка.

— Скорей уж, малопивка, — хихикнула я.

* * *

Едва увидев меня, Лариса выбежала из-за прилавка.

— Виолочка! Ужас!

— Что случилось? — напряглась я.

— Гарик Расторгуев умер, — запричитала кондитерша.

— Гарик Расторгуев? — повторила я, недоумевая, почему имя кажется мне знакомым.

— Приятель моего младшего, — напомнила Лара, — ну, тот, что Лешу подбил в кабинет режиссера на «Кинофабрике» залезть.

— А, мальчик, укравший бутерброды с паштетом, — протянула я. — Что с бедным Гариком случилось?

— Передоз, — уверенно ответила кондитерша. — Хотя Алексей врет про отравление, говорит: «Володька нас тухлым супом угостил, хорошо, что я его не стал есть». Но я на мальчика не давлю, вижу, он в ужасе, до сих пор считал себя и своих дружков бессмертными. Да, да, наверняка Расторгуев наркотой баловался. Куда катится мир! Люди с ума посходили. В семь утра сегодня заявилась мать Игоря, пьяница подзаборная, и давай мне мозг выносить: «Сын умер, надо его упокоить, поминки справить, а денег нет. Еще и за коммуналку задолжала, электричество отрезать пригрозили. Дайте мальчику на гроб, он с Алешей дружил, вы обязаны помочь». Стоит, трясется в ознобе, перегаром от бабы на километр несет, морда в бланшах, видать, подралась с кем-то. Сама грязная, вонючая, сто лет не мытая… Я ей вежливо ответила: «У самой с наличностью плохо, заначки нет. Вам от государства материальная помощь положена. И можно кредит взять. Зачем по людям ходить и клянчить?» Думаете, нахалка устыдилась и ушла? Как же! За столик села и продолжила ныть…

Дверь, ведущая из внутреннего помещения лавки, открылась, появился Алексей.

— Мать, заткнись! — зло произнес он и выбежал на улицу.

— Во! Слышали? — всплеснула руками Лариса. — Хамит мне, потому что не захотела его приятеля хоронить, кошелек не расстегнула. Если опять меня в жадности упрекать будет, скажу: «Ладно, отнеси алкоголичке деньги, которые я тебе на оплату института собираю. Но имей в виду, она их вмиг пропьет, а ты без высшего образования останешься, в армию загремишь. У тебя и так мозга нет, а после срочной службы вовсе идиотом вернешься». Вы хотели кофе попить? Шоколад?

— Нет, — пробормотала я, — за пирожками заглянула.

* * *

— Где сейчас блокнот с рисунками и письмо? — осведомился Платонов, когда я пересказала ему послание Надежды Василини.

— Назад в тайник положила, — ответила я. — А что узнал Евгений?

Платонов вытащил из пакета очередной пирожок.

— В принципе то же, что ты уже знаешь. Растения, именуемого в народе Ивановой смертью[4], в природе практически не осталось. Да и ранее оно было редким, потому что требует особой почвы, к тому же влажной. Но и там, где оно хорошо росло, его уничтожали крестьяне, которым было прекрасно известно: если Иванова смерть, в виде сена, попадет в корм корове, козе или овце, животное умрет. Черные колдуны в деревнях знали, что в зеленом виде цветы безвредны, для того, чтобы получилась отрава, их стебли нужно высушить и перемолоть. Если человек съест порошок и запьет водой, то скоро неминуемо окажется на погосте. Соединившись с жидкостью, дисперсная пыль резко увеличивается в объеме, образуя пирамидки с острыми гранями, которые ранят желудок. В сушеном виде Иванова смерть может храниться годами. Вырастить в комнатных условиях растение очень сложно, нужна теплица, а главное, специальный грунт.

— И все же вырастить растение можно, — пробормотала я.

— Да, — подтвердил Андрей, — просто потратишь много времени и сил. Точно не перескажу доклад Евгения, как с Ивановой смертью возиться надо, просто поверь: это сплошной геморрой. Есть еще одна засада — смертельно опасной пакость становится на четвертый-пятый-шестой год жизни, когда стебли обретают ярко-синий цвет. Если они зеленые, даже светло-голубые, то опасности не представляют. Но иногда Иванова смерть бывает готова года через три после посадки, а порой и через восемь лет для убийства не годится.

— С цианистым калием, стрихнином и мышьяком гораздо легче, — вздохнула я.

— Ну да, — согласился Платонов. — Только эксперт быстро поймет, что применили один из этих ядов. Цианид имеет характерный запах горького миндаля, от стрихнина на лице жертвы появляется характерная гримаса, напоминающая улыбку, при медленном отравлении мышьяком выпадают волосы. А от Ивановой смерти ничем не пахнет, внешних признаков нет, при вскрытии патологоанатом обнаружит множественные травмы желудка, непонятно чем нанесенные. Тут ведь вот какая штука: острые частицы Ивановой смерти, сделав свое дело, вскоре растворятся, от них и следа не остается. Понимаешь?

Глава 33

Я кивнула и стала делиться своими мыслями.