Три женщины

А потом он оказался на ней. Они лежали на секционном диване. Он начал двигаться, скользить по ней взад-вперед. Она чувствовала, как его бедра прижимаются к ее бедрам. Проще говоря, он трахал ее всухую, не раздеваясь. Ей это понравилось. Она наслаждалась, не нервничала и не боялась. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно.

Мэгги полагала, что мужчины вполне могут мечтать о школьной любви уже после брака, когда можно заниматься сексом, полностью раздевшись. А школьникам приходится трахаться, как в порнофильмах, одетыми.

Через какое-то время Аарон предложил перейти в спальню. Там он снял футболку. Он снял с нее джинсы и трусики.

Она потянулась к его ремню, но он сказал:

– Нет.

Она почувствовала, что сделала что-то не так.

– Тише, – прошептал он. – Я хочу дождаться, когда тебе исполнится восемнадцать.

Она не поняла, шла ли речь о сексе или о возможности увидеть его пенис.

Она улыбнулась. Ее пальцы играли с золотистой пуговицей его джинсов. Он зарычал. Она никогда раньше не слышала таких звуков.

– Мммм, ты меня соблазняешь, – прошептал он. – Теперь я просто должен сделать это.

Его пальцы проскользнули в нее. Они целовались, и пальцы его скользили в ней.

Он лег на нее так, что его губы оказались между ее ногами.

Она впервые вслух произнесла его имя. Все это время она не называла его по имени – она и родителей своих подруг по имени не называла и старалась никак к ним не обращаться. И так же она вела себя с Аароном первые несколько месяцев, до этого момента.

– О, Аарон! – воскликнула она не очень громко, потому что помнила, что наверху спят дети.

Он довел ее до оргазма. Он первым сделал это, хотя до него у нее были два с половиной мужчины. Оторвавшись от ее бедер, он гордо улыбался.

Хрипло, словно он выкурил много сигарет, он сказал:

– Мне нравится твой вкус.

Мэгги тяжело дышала.

– Разве не все одинаковы? – спросила она.

Он засмеялся.

– Нет. Нетнетнетнетнет.

Он что-то говорил о женских телах, о том, как их касаться. «Все кончилось», – подумала она. Он лежит, словно все кончилось. Она не заплакала, но была близка к этому. Они вместе смотрели в потолок. Все было как-то неловко, никакой магии. И все же она была счастлива быть здесь. Но в оргазме было нечто отстраненное. Ей казалось, что у нее что-то забрали. Раньше, когда она сама доводила себя до оргазма, она такого не чувствовала.

Хотя технически он не был в ней, но она чувствовала себя так, будто он ее поимел. То, что в итоге она ощущала, напоминало смерть. Вокруг стоял какой-то больничный запах. Это был не секс на одну ночь, поняла она. Это было нечто большее. Восхитительное, теплое и холодное одновременно. Ей стало страшно – а вдруг она никогда не сможет наслаждаться сексом? Вдруг она всегда будет чего-то бояться? Ее и его оргазм станут смертным приговором недели, месяца, жизни. И хотя завершение было убийственным, по сравнению с началом это было настоящей эйфорией. Сердце ее разбилось. Она чувствовала, как оно разбивается с каждым его движением и толчком. И одновременно с этой острой, режущей болью она чувствовала восторг и замирание. Это было нечто самое сексуальное в ее жизни. Они еще несколько раз произнесли, что любят друг друга. Он смотрел на нее так, словно хочет жениться на ней. Мэгги была в этом уверена. Она была слишком юна, чтобы знать, что мужчины бывают такими, а потом не дают о себе знать целую неделю.

Она сказала, что ей нужно ехать. Она уже опоздала к отбою. Он проводил ее в гараж и поцеловал на прощание. Она ничего не понимала. Мэгги страшно нервничала. Ноги у нее дрожали, как бальсовая рейка, с которой она работала в классе резьбы по дереву.

Дома она разбудила родителей, чтобы они знали, во сколько она вернулась. Это было незыблемым правилом. Она чувствовала себя виноватой – ведь она опоздала. Мать смотрела на нее с любовью, смешанной с гневом.

– Я отругаю тебя утром, – сказала она.

Мэгги чувствовала себя очень странно. Она совершила проступок гораздо худший, чем опоздание домой. Ей хотелось сказать об этом. Она смотрела на книжку, лежавшую на маминой тумбочке, и сердце у нее болело. В своей комнате она достала телефон. На экране появилось сообщение от Аарона. Влюбленность вернулась, растопив все ледяные осколки, оставшиеся после оргазма. Он хотел знать, добралась ли она домой.

«С тобой все в порядке?» – писал он.

«Все в порядке», – ответила она.

«Я только что вернулся в ту спальню и правильно сделал. Ты оставила след на подушке».

Мэгги удивилась, ведь менструации у нее не было. Она извинилась, почувствовав, что он этого ждет.

«Если бы ты расстегнула мои джинсы, все случилось бы, – написал он. – Я хотел дождаться, пока тебе не исполнится восемнадцать. Я имею в виду, я жду. Но если бы ты сделала это…»