Три женщины

Опомнившись, начальник отвел душу на двух арестованных за мелкие проступки, приказав повесить их на центральной площади Яффы. Из своей камеры Маня видела два трупа, качавшихся на виселице.

Турки искали Шохата, который перебрался из Галилеи в Хайфу и скрывался там. Турецкие власти заявили, что, если Исраэль Шохат не будет найден, они повесят заложников. Тогда Шохат сам пришел в полицейский участок.

Шохата обвинили в руководстве подпольной сионистской организацией, имевшей целью создать независимое государство в Эрец-Исраэль вне состава Оттоманской империи, и посадили в иерусалимскую тюрьму. Вскоре туда же перевели Маню. Тогдашний турецкий наместник в Палестине объявил, что большинство палестинских евреев — сионисты, а сионисты — враги Турции. Через две недели после Шохата были арестованы Бен-Гурион и Бен-Цви, которых наместник приказал выслать из страны навечно. В апреле 1915 года закованных в кандалы Бен-Гуриона и Бен-Цви посадили в Яффе на корабль, отплывавший в Александрию. Провожавшим друзьям Бен-Гурион сказал: «Посмотрим еще, кого уберут отсюда навечно, нас или наместника».

Маня и Исраэль Шохаты были приговорены к ссылке в Турцию. Перед отправкой в ссылку с помощью посредников и крупного бакшиша[872] Мане и Шохату разрешили на одни сутки покинуть тюрьму и в сопровождении турецких полицейских отвели в иерусалимскую гостиницу на свидание с «родственниками», которыми, разумеется, были члены «ха-Шомер». Исраэль Шохат дал им наказ крепить ряды, копить оружие и стягивать все силы в Галилею. Дал он им и план захвата Иерусалима на тот случай, если в ходе войны турки начнут проигрывать.

После Шохата Маня сказала несколько слов о вере в будущее и запела «Ам Исраэль хай»[873].

Жена Маниного брата подарила Мане бархатное платье, и Маня в день высылки из Эрец-Исраэль его надела.

По правилам, установленным турецкими властями, ссыльные, у которых не было денег, должны были идти в ссылку пешком. Но люди состоятельные могли нанять дилижанс. Шохаты и их старые друзья Ханкины, которых турки тоже приговорили к ссылке, так и сделали. Четырехлетний сын Геда остался у родственников в Эрец-Исраэль. Турецкий полицейский сопровождал ссыльных до Дамаска, а оттуда — до Анатолии[874]. Две глиняные мазанки в богом забытой турецкой деревушке Броса стали домом для двух ссыльных семейств на долгих четыре года.

«О тяжелой жизни в Бросе, о том, в каких условиях росла моя маленькая дочь Анна, родившаяся там, о нескончаемых душевных муках я не хочу писать. Меня оторвали от всего самого дорогого: от сына Геды, от любимых друзей, от брата Гедальи и всей моей семьи. Передать мучения Исраэля и Ханкина, которые походили на двух львов в клетке и все эти годы не переставали придумывать, как нам оттуда бежать, у меня тоже нет сил»[875], — вспоминала потом Маня.

22

В том же году, когда были сосланы Шохаты и Ханкины, в Эрец-Исраэль появилась еврейская подпольная организация НИЛИ[876], гораздо более опасная для турок, чем «ха-Шомер». НИЛИ работала на англичан. В нее входило двадцать пять человек, включая Маниного брата Нахума и двух арабов-христиан. Руководили этой организацией семья Ааронсон — два брата Аарон и Александр[877], их сестра Сарра — и Авшалом Файнберг. Файнберга Маня знала по Парижу еще шестнадцатилетним мальчиком, поэтому она была так поражена, узнав, что донос на нее туркам написал он.

Шомеровцы всегда недолюбливали Ааронсонов из Зихрон-Яакова. Зажиточные, с барскими замашками, часто ездят за границу, не признают ни русского социализма, ни борьбы за права рабочих в Палестине, ни местных мод, и вообще не семья, а белая ворона. Маня, так та просто считала этих белоручек и буржуев-эксплуататоров идеологическими врагами. В Зихрон-Яакове находилась и штаб-квартира НИЛИ.

Некоторое время Исраэль Шохат бурно ухаживал за красавицей Саррой Ааронсон, но она предпочла ему Авшалома Файнберга, который писал ей стихи на иврите и на французском, играл на скрипке и театральным жестом откидывал волосы со лба. Со старшим братом Сарры Аароном Шохат боролся за место вождя в ишуве — так называли еврейское население в Эрец-Исраэль. Еще большую неприязнь Шохат испытывал к члену НИЛИ экстравагантному Йосефу Лишанскому по прозвищу «красавчик». Три года тот пробыл в «ха-Шомер» и пользовался расположением Мани, но потом его выгнали. Чужак, носит перстни, посиживает в кафе, разъезжает в экипажах с женщинами. Тогда Лишанский создал свою организацию «ха-Маген»[878], конкурирующую с «ха-Шомер», а потом перешел в НИЛИ, которую шомеровцы называли не иначе как «бандой».