Три жены

Он торопился закончить дела в отвратительном сером городе и вернуться в Сидней, к родным пенатам. Там без него сохли омары, кисли вина и вообще, как ему мерещилось, творилось что-то невообразимое. И кто это придумал, что бизнес в России – интересное и прибыльное занятие? Кроме дешевой рабочей силы ему ничего здесь не приглянулось. Продукты! Может быть, здесь и дешевые продукты, но русские – совершенные варвары и абсолютно не умеют с ними обращаться.

Перелистывая еженедельник, он причмокнул, наткнувшись на удивительный рецепт, который поразил его в самое сердце. «Окрошка»… Салат, плавающий в настое квашеного хлеба. Если заменить несколько ингредиентов…

– Приехали!

Юрий первым выпрыгнул из машины. Маленький господин проворно огляделся: ресторанчик – так себе, дыра. Но сколько отличных машин стоит возле него: пять, семь, десять… Он сбился со счета.

В меню, наученный горьким опытом русской кухни, господин отметил лишь салат из зелени и картофель-фри. Бифштексами в маленьких ресторанчиках здесь называли самые отвратительные мясные изделия. Сделав заказ, он огляделся: похоже, здесь совсем нет русских. Вон его земляк с тринадцатого этажа. Того, черномазого, он тоже встречал в холле гостиницы, а этот в гараже пытался продать ему какие-то финские акции. Что они здесь делают? Может быть, здесь кухня какая-то особенная?

– А-а-а, – протянул он, – Юрий…

В этот момент все разом замолчали, и голос господина прогремел на весь зал. На него зашикали. Он втянул голову в плечи и посмотрел туда, куда были устремлены взгляды. На сцене стояла молодая женщина в черном длинном платье, с шеи спускался белый газовый шарф.

После первой же песни маленький господин послал Юрию воздушный поцелуй.

– Юрий, место главного маркетолога ваше. Сегодня же подпишем контракт. – Тут он прищурился и добавил: – Сразу после того, как вы подпишете контракт с ней, – и ткнул пальцем на сцену.

Потом он подпер голову локтями и больше не шевелился. Даже тогда, когда Дара начала петь по-английски…

– Контракт? Какой контракт? – После выступления она еще не совсем пришла в себя.

– Там за дверью стоит человек. Он предлагает нам с тобой контракт на три месяца в Австралию, в какой-то то ли клуб, то ли ресторан, но уверяет, что это самое респектабельное место в Сиднее.

– Ничего не понимаю.

– Да что тут понимать? Нас приглашают на гастроли. Проезд, проживание в лучшем отеле – за их счет. Предлагает владелец отеля и ресторана… или клуба… Ну, в общем, чего-то среднего между рестораном и клубом. Его представитель уверяет, что эти рестораны выше среднего класса.

– Ты знаешь, когда я согласилась петь здесь, – Дара обвела руками комнату, – я думала о неделе выступлений – не больше.

– Ну хорошо, а что дальше? Вернешься снова на любимую работу да к любимому мужу, так, что ли? Ты ведь сама говорила, что провалилась в параллельный мир, что твоя жизнь изменилась. А теперь удивляешься этим самым переменам!

– Мне и в голову не могло прийти, что это повлечет за собой. А потом, у меня Катька в школу идет…

В Сиднее тоже есть школы и, я думаю, ничуть не хуже. А потом – не забывай, это только на три месяца.

– Мне нужно подумать…

– Подумай. Но мой тебе совет – решай сейчас. Не то прошлая жизнь снова засосет тебя.

– Хорошо, я решила. – Дара снова чувствовала себя новорожденной в этом мире. – Зови «человека за дверью».

Юрий вошел с огромным букетом и с красной папкой, которую ловко раскрыл перед Дарой, как только та освободила его руки от цветов…

Не смея предложить Даре поселиться временно у него, Сергей отвез ее в квартиру своих родителей, пока те развивали трудовую активность на садовом участке под Выборгом, и сказал, что она может оставаться здесь сколько захочет, пока не разрешит семейные проблемы. Оставив ее одну, он отправился к себе. Поскольку расстались они ранним утром, хорошо было бы выспаться до вечера, до начала работы.

Он так и не смог уснуть. Закрывал глаза и сразу видел перед собой Дару… Что это? Любовная загадка? Романтический сплин?

Нет уж, спасибо. Все это он уже пережил лет этак …мнадцать назад. Какую бы загадку ни обещали женские глаза, какую бы тайну не скрывали нежные губы, в постели все женщины становились одинаковыми. Недаром он горько повторял каждый раз: «В постели все женщины на одно лицо. – И добавлял грустно: – И все – серы».