Три жены

– Да никого она не обокрала. Может, конечно, и стащит кое-что, так, по мелочи. Не нам ее судить…

– Ну знаете… – И Ренат Ибрагимович снова вылетал из комнаты…

Дом, в котором жила Дара, Валентина нашла довольно быстро. Вошла под арку, отыскала подъезд. У дверей лифта стоял мужчина. В руках у него был газетный сверток. Они вошли в лифт одновременно.

– Мне четвертый, – сказал он, подняв на нее глаза.

Она так растерялась, что ничего не ответила, а только промычала что-то невнятное. Этого не может быть. Марк рассказывал ей, но… Нет, это наваждение какое-то. Так не бывает. Приехать в Питер и сразу же встретить… Говорят, на свете живут двойники… Одно лицо. И голос – такой же, как у Марка, голос.

Двери лифта открылись. Мужчина вышел. Валентина спохватилась и нажала наугад кнопку. Лифт двинулся дальше вверх. Опомнившись, она вытащила из кармана бумажку с адресом. «Четвертый этаж, – стояло там. – Квартира сорок пять». «Ну конечно же!» – Валентина хлопнула себя по лбу. Лифт снова остановился. Она нажала четвертый.

Дверцы лифта неожиданно распахнулись. Саша решительно шагнул внутрь и столкнулся снова с той же долговязой девицей, которая только что поднималась наверх и таращилась на него как на восьмое чудо света. Он отступил, пропуская ее. Она замешкалась в лифте, поэтому, как только вышла, дверцы за ее спиной захлопнулись. Вот артистка! Саша нажал вызов, но лифт уже плавно шел вниз – кто-то перехватил его на первом этаже. Девица стояла как вкопанная и смотрела на него. Он уже собирался сказать ей какую-нибудь грубость, даже открыл рот. Но в этот момент дверь квартиры сорок пять распахнулась…

Дара слонялась по комнатам, не зная, чем ей заняться. Она думала о Сергее, о том, сколько лет прожила с ним вместе. Ее мучила мысль, что она виновата в его смерти. Экспертиза выявила у него инсульт. Антон, по результатам той же экспертизы, был пьян в стельку. Скорее всего, Сергей поехал искать ее, встретил Антона, и тут случился удар. Антон, хоть и был пьян, сел за руль и повез его в больницу, но не справился с управлением. Единственное, чего она не понимала, – где же они встретились? Регина уверяла ее, что сама понятия не имела, где проводит время Антон. Да и Сергей ей не звонил. А Антон… Удивительно. Не стало человека – и ничего не произошло. Такое чувство, что его и не было никогда.

Дара быстро устала от своих мыслей и пожалела, что не пошла на пляж. Сидеть и думать о том, чего нельзя поправить, – самое дурацкое занятие. Нужно только надеть слаксы и захватить темные очки. Она посмотрела на себя в зеркало и замерла. Теперь она была удивительно похожа на маму. На ту, настоящую свою маму с фотографии. Теперь она действительно очень на нее похожа… Дара взяла ключи и открыла дверь.

От неожиданности Валентина и Саша обернулись. Дара остановилась. Саша резко отвернулся и осторожно стал спускаться вниз. Дара, не отрываясь, смотрела ему вслед. Валя переводила взгляд с одного на другого.

Он спускался и чувствовал затылком ее взгляд. Что в нем? Отвращение к жалкому горбуну? Равнодушие к незнакомому человеку? Нужно уйти. Он столько раз рисовал себе сцену их встречи! Все должно быть не так! Он должен был сначала позвонить ей по телефону, поговорить. «Нет, нет. Я просто хотел справиться, действительно ли у вас был брат? А вы искали его? Я, конечно, могу вам помочь…» Разговор должен был состояться не раньше чем через месяц. Сейчас у нее траур. Она ходит в черном платье. Она похоронила мужа. Ее мысли заняты совсем другим. А вдруг она любила его? Саша отгонял мысль о том, что косвенно виноват в смерти Сергея. Но эта мысль возвращалась снова и снова. Последняя ступенька. Осталось только повернуть на следующий пролет и бежать сломя голову вниз. Кажется, она что-то сказала. Нет, не ему, конечно. Наверно – той девице. Он на мгновение замер, прислушиваясь. Нет, показалось…

– Саша!

Это – ему. Это она – ему. Дашенька, девочка моя маленькая, ненаглядная… Он повернулся и, засмеявшись, заплакал. В руках у него была газета, а оттуда падали и падали оранжевые ноготки, она протягивала к нему руки, она тоже плакала. Он бросился наверх, и последнее, что еще успел заметить, так это ревущую рядом девицу, обхватившую лицо ладонями.

– Где же ты был так долго? – причитала сквозь слезы Дара, обнимая брата. – Слишком долго, нельзя же так. Я знала, что ты есть. Я тебя помнила! Саша. Саша.

Вот теперь он ее нашел по-настоящему. Теперь он вернулся домой. Наплевать, что это совсем другой город и что его Даша стала на тридцать лет старше. Разве это имеет значение? Он вернулся. Она не забыла его. Она его любит. Она его не покинет.

– Никогда больше так не делай… – Дара оторвалась от брата, стала жадно всматриваться в его лицо.

– Ты стала похожа на маму, – сказал ей Саша.

– А ты… Господи, как жаль, что папа не дожил…

– Что? – Белое марево угрожающе нависло плотной волной. Только не это!