Три жены

«…Когда я познакомилась с братьями Сумароковыми, они оба мне понравились, каждый – по-своему. И, честно говоря, я не знала, кому же из них отдать предпочтение. В голове был туман. И ты, помнишь ли, сказала, что один из них – от солнечного света, и указала на младшего, а другой – от тьмы. Ты не поверишь, насколько точно сбылись твои предсказания. Недавно похоронили Алексея – брата Феликса. Он умер, оставив жену и маленькую дочку, она вот-вот должна пойти в школу. Узнав о его смерти, я долго плакала, но Николай Иванович сказал мне: „Он не стоит ваших слез“. Я потом пытала Феликса – что это значит. И он, не выдержав, поведал мне семейный секрет: оказывается, Алексей был горьким пьяницей. Представляешь? Мальчик из такой хорошей семьи – и вдруг… Какой ужас! Жанночка, моя родная, только теперь я поняла, что ты тогда для меня сделала! Если у тебя что-нибудь случится в жизни, если тебе вдруг понадобится моя помощь, – ты только напиши! Хотя Феликс вот рядом смеется, говорит, что при такой жизни, как у вас, это вы нам помочь можете, а не мы вам. Я за тебя страшно рада! Как Кирюша? Лада уже вымахала чуть ли не с меня ростом! (Шучу.) Если вдруг что – разыщи отца. Он очень редко, но бывает и в Нью-Йорке. Останавливается всегда в одном и том же отеле…»

Жанна прочитала письмо и надолго задумалась. Утром она приняла душ и помахала Мэри ракеткой в окно: «Я сейчас!» В голове все еще вертелась фраза: «…редко, но бывает в Нью-Йорке».

30

После переезда отца к Ольге все у Дары пошло кувырком. Сначала эта беготня с Кириллом, угораздило же так вляпаться парня. Конец января принес с собой свирепый какой-то грипп: преподаватели валились с ног один за другим. Приходилось отменять и переносить занятия. С Сергеем отношения совсем разладились. Дара списывала это на свою постоянную занятость. Нужно бросить все и уйти в отпуск, съездить с мужем к морю, в какие-нибудь экзотические теплые края. Только не сейчас. Когда-нибудь потом, когда все утрясется…

Сейчас она крутилась как заведенная: подменяла иногда преподавателей, консультировалась с адвокатами по поводу дела Кирилла, собирала ему передачи, умудрялась передавать даже письма от Майи. Только вот почему-то в последнее время Майя отказалась от передач. Сказала – нашла другой канал связи. Интересно – как? Параллельно Дара готовилась к участию в телевизионной передаче, которая должна была поведать городу о прелестях ее школы. Новое платье для выступления пришлось искать в Москве, к сожалению, Надежды Семеновны больше не было, и никто не мог помочь…

Вернувшись из тюрьмы, ее Алешенька сразу же пустился в загул. Квартиру наводнили отвратительные физиономии. Надежда Семеновна решила разменять квартиру, согласна была переехать в десятиметровую комнатку где-нибудь на краю города. Но оказалось, что все это невозможно по той причине, что у сына психическое заболевание и он нуждается в уходе и присмотре.

Регина пыталась как-то помочь. Пригласила ее пожить к себе. Надежда провела у нее неделю: погасшая, молчаливая.

– Поживи еще, – умоляла ее Регина, когда она собралась домой.

– Не могу больше… Спасибо, хорошо у тебя было. Давно я так не жила.

Через три дня она повесилась. На похоронах кто-то сказал, что два месяца назад у нее обнаружили рак. «Чего ей было ждать? Последних мучений рядом с сыночком? Нет, она мужественная женщина…» Регина рыдала потом целую неделю, вспоминая последний их разговор: поживи еще – не могу больше…

– Господи, что за судьба такая, бедная женщина!

Дара успокаивала ее, понимая, что жалеет Регина не только Надежду, но и свою жизнь оплакивает заодно…

Разговор с отцом вызвал у Дары недоумение:

– Папа?

– А, ты уже знаешь…

– Может быть?..

– Конечно, давай встретимся, я тебя познакомлю…

Он ее познакомил с Ольгой. Познакомил – вместо объяснений, вместо ответа на ее так и не высказанный вопрос. Это – Ольга, это – Дара. Вот и все. Первый раз в жизни она разозлилась на отца. Первый раз в жизни заметила, как взгляд его уплывал все время куда-то мимо нее. Что это такое? Как называется? Любовь, что ли? Нет, взгляд уплывал и мимо Ольги тоже. Куда, спрашивается? И почему он молчит? Почему говорит о каких-то пустяках? Почему ведет себя так, словно Регина тоже умерла?

– Папа!

– Ты знаешь, я никогда не задумывался…

– Я хотела бы спросить тебя…

– …зачем мы живем? Я все время думал – работа, а оказалось, нет, совсем не работа.

– …как ты…

– …совсем не работа, знаешь, Дара. Но ведь я об этом никогда раньше не думал. А теперь она заставила меня…

– …себя…

– …собственно, она тут и вовсе ни при чем. Хотя нет, вру, при чем, конечно. Только что-то она такое растревожила в моей душе. Я ведь совсем недавно сам стал думать об этом временами. Ведь должен же быть какой-то смысл в этом во всем…

– …чувствуешь?

– Спасибо, хорошо. Ты о душе или о здоровье? Я люблю тебя, Дара. Запомни, что бы ни случилось, твой папа любит тебя.

Дара разревелась у него на груди.

– Ой, что это вы? – спросила Ольга, входя и ставя на стол вазу с персиками. – О чем?

– Это мы о своем, – сказал ей отец мягко. – Этого тебе не понять. Да и не нужно…