Три жизни Красина

Леонид Борисович совсем не отдыхает. «Электрическое общество 1886 года» — бельгийское. И там деньги зря не платят, выжимают из рабочих и служащих все соки. Хотя Красин сумел себя поставить, всё же ему приходится очень много трудиться на хозяев. Только со стороны может показаться, что Леонид Борисович сидит себе в кабинете и распоряжается. Не без этого, конечно, кабинет Красина — штаб всей боевой работы партии. Но разве усидит этот неуёмный человек на месте? Ему всюду нужно побывать, всё самому проверить, во всех деталях разобраться.

Устал. Ему нужно отдыхать, хоть немного. Как хорошо, что Любовь Васильевна, несмотря на протесты Красина, сняла в Куоккале дачу. Место чудесное, рядом море. И детям здесь привольно.

Редко удавалось Леониду Борисовичу вырываться на дачу. В Питере дела шли не так, как хотелось бы. Всё говорит за то, что вот-вот вспыхнет вооружённое восстание. А у рабочих почти нет оружия.

Что они смогут противопоставить полиции, войскам? У тех пулемёты, пушки, винтовки, у рабочих в лучшем случае револьверы.

Организовали химическую лабораторию по производству взрывчатки, а вот наладить производство бомб — трудно. И трудность прежде всего в одном — оболочки. Где их достать? Ведь нельзя же примириться с кустарщиной — какие-то консервные банки, случайно найденные обрезки водопроводных труб и прочее.

Красин нашёл выход. Ведь он заведует кабельной сетью столицы. Для освещения целого ряда районов Петербурга электрический кабель нужно укладывать по дну Невы, перебрасывать через многочисленные каналы. А что, если через фирму заказать специальные, ну предположим, «грузы для подводного кабеля»? У исполнителя заказа это не вызовет подозрения. В Келломяках имеется маленький заводик Шмидта — пусть там и изготовляют эти грузы, чертежи Красин сделает сам. Да и на заводе «Парвиайнен» не откажутся отлить чугунные муфты. Они пригодны для использования в любой области техники. На «Парвиайнене» есть несколько доверенных товарищей. Им можно и разъяснить, для чего нужны эти муфты, а они уж проследят за изготовлением.

Вскоре Красина известили об отливке первой партии чугунных муфт. Свозить их на Охту в «фотографическую мастерскую» нельзя. Муфты требовали ещё дополнительной обработки, чтобы стать оболочкой бомб.

Нужна была новая мастерская, нужен был токарный станок, а за квалифицированными токарями дело не станет.

Как-то проездом в Келломяки, Леонид Борисович обратил внимание на то, что в Новой Деревне на Озерковой линии так же, как и на Охте, ютится множество ремесленных мастерских. Место подходящее. Рядом завод Шмидта, уже приступивший к изготовлению «грузов для подводного кабеля». Красин стал обходить мастерские и вскоре нашёл одну, по производству детских игрушек. Она влачила жалкое существование, хозяин был рад за приличное вознаграждение продать предприятие, и вскоре к мастерской детских игрушек стала подъезжать подвода с тяжёлыми ящиками. Она примелькалась городовым, не обращали на неё внимание и местные жители. Только хозяева соседних мастерских заметили, что дела «игрушечной» поправились. За стеклом небольшой витрины появились полчища оловянных солдатиков, большая пожарная машина притягивала взоры Озерковских ребят. Но они знали, что эти игрушки не для них.

Муфты оказались удачно отлитыми. В них врезали пробку с отверстием для фитиля или припаивали ударный механизм. Готовые «игрушки» грузили на подводу. Ломовик Ваня-латыш их куда-то увозил.

Близилась зима. Росло напряжение. Всеобщая всероссийская стачка октября — ноября 1905 года парализовала царскую империю. Ни манифест 17 октября, ни манёвры буржуазных партий кадетов, октябристов, ни террор из-за угла черносотенцев не могли предотвратить надвигающееся вооружённое восстание.

Большевистская газета «Вперёд» ещё в начале этого славного года печатала статьи с конкретным разбором планов вооружённой борьбы применительно к различным городам России.

Боевые дружины рабочих требовали оружия. «Мастерская» по изготовлению фотографических аппаратов работала круглосуточно.

Сулимов на очередной встрече пожаловался Красину:

— Производство нитроглицерина у нас массовое. И всё же работаем примитивно. И загвоздка-то в чём? Куда сливать отходы смесей отработанных кислот? Если в водопроводную сеть — кислоты разъедят трубы — скандал, провал. На улицу тоже не выплеснешь...

Леонид Борисович решил посетить мастерскую. Захватив с собой фотоаппарат, приехал на Охту.

Сдал камеру «приёмщику». Его провели за прилавок.

Большая комната, в ней стоит один, грубо сколоченный, длинный-длинный стол. На столе три или четыре штатива со стеклянными воронками. Под штативами обычные эмалированные тазы со льдом. В них охлаждаются двадцатифунтовые стеклянные банки. В каждой термометр.