Три жизни жаворонка

– Да откуда ты знаешь, много или немного? Ты что, врач? Немедленно веди его ко мне!

– До тебя далеко, мам… А мы тут, около моего дома. Сейчас мы зайдем, и я все посмотрю, и ногу ему перевяжу…

– Что значит – зайдем? А если Борис придет?

– Ну, придет и придет… Ладно, мам, все, отключаюсь! Мы уже почти пришли!

Около калитки она повернулась к мужчине, проговорила торопливо:

– Ой, спасибо вам большое, что помогли… Спасибо… Я дальше сама…

– Да вы ж на крыльцо его не затащите, что вы! – деловито-возмущенно проговорил мужчина, и Настя впервые глянула на него внимательно.

Впрочем, разглядывать там было, в общем, и нечего. Мужчина был молодой, но внешне совершенно непримечательный. Тот самый типаж, который с первого взгляда совсем не запоминается, и даже со второго взгляда не запоминается. Разве что глаза… Да, глаза добрые. Распахнутые, доверчивые. Но опять же – серого цвета, совершенно непримечательного…

– Сынок, поднимешься на крыльцо? Сможешь? – обратилась она к сыну, и тот в ответ лишь простонал, сжав зубы от боли.

Вместе с мужчиной они заволокли Егорку в дом, уложили на диване в гостиной. Мужчина закатал штанину на ноге мальчика, проговорил тихо:

– Щиколотка сильно опухла… Как бы вывиха не было. Врача бы надо… Где-то в округе можно врача найти?

– Нет… Нет врача. У нас амбулаторию закрыли недавно… Все теперь в город в поликлинику ездят… – тихо пролепетала Настя, будто именно она была виновата в том, что закрыли амбулаторию.

– Да? Ну что ж… Тогда я сейчас Жеке позвоню, он быстро придет! Сейчас… – полез за своим телефоном мужчина в карман джинсов.

– А кто это – Жека? – осторожно переспросила Настя, держа Егорку за руку и нервно перебирая его пальцы.

– Да это наш врач из лесной школы… Мы вместе три дня назад приехали, работать здесь будем. Я учитель математики и физики, а Жека только-только медицинский окончил, ординатуру в детской больнице прошел. Вообще-то он отоларинголог по специальности, но я думаю, вывих вправить сможет…

Настя не успела ничего ответить, а он уже торопливо рассказывал в трубку о случившемся тому самому Жеке:

– Да пацан ехал на велосипеде, в овраг свалился… Мне кажется, ногу вывихнул… Давай, жду, ага. Куда идти? Да дом такой, на выезде из поселка… Большой такой, двухэтажный, с балконом… Приметный дом, не ошибешься. Забор бетонный, в воротах калитка железная сбоку… Да я встречу тебя на дороге, не волнуйся! Давай…

Мужчина сунул телефон обратно в карман джинсов, глянул на Егорку, улыбнулся весело:

– Держись, герой, сейчас подмога придет! Поставим тебя на ноги, не бойся!

– Велосипед жалко… Новый был… – тихо проговорил Егорка и сморщился, превозмогая боль.

– Да починю я твой велосипед, не переживай! Возьму с собой да починю на досуге!

– А вы что, умеете?

– Ну, я же учитель… Я все должен уметь.

– А как вас зовут?

– Александр Викторович. Будем знакомы, что ж.

– А это моя мама, ее Настей зовут… Красивая она, правда?

– Правда.

Учитель Александр Викторович глянул на Настю, улыбнулся и вдруг смутился совсем по-мальчишечьи, так, что порозовел кончик носа. Отводя взгляд, проговорил деловито:

– Ну, я пойду Жеку встречать… Вдруг и впрямь не туда уйдет…

Оставшись вдвоем с матерью, Егорка спросил:

– Мам, а твой муж не заругается, что мы все тут?.. И Александр Викторович, и врач еще… Он тебе ничего плохого не скажет?

Настю будто по сердцу резануло – столько пугливой осторожности было в голосе сына! Пугливой и унизительной для нее, для Егоркиной матери!

– Он ничего не скажет, сынок. Не думай об этом.

– Но бабушка говорит, что…

– Ну и пусть говорит. Главное, ты знаешь, что я у тебя есть. И я тебя очень, очень люблю… Ведь знаешь, правда?

– Ага, знаю… Ты меня больше любишь, чем этого своего… Который муж… Правильно?

– Конечно, правильно. Это даже не обсуждается. Пить хочешь, сынок? Воды принести?

– Нет… Лучше посиди со мной рядом.

– Хорошо, я посижу… Потерпи немного, сейчас Александр Викторович врача приведет…

– А он классный, этот Александр Викторович, мам! Когда по дороге шли, он все время смешные истории рассказывал, чтобы меня отвлечь! Я хотел сразу тебе позвонить, а он говорит – не надо… Мол, подойдем к поселку, тогда и позвонишь, потому что незачем заранее волновать близких. То есть тебя и бабушку незачем заранее волновать. Говорит, близких надо беречь… И он тоже немного хромает, ты заметила?

– Нет… Ничего не заметила.

– Да, он с детства хромает. Он сам так сказал. Вот бы он и вправду велик починил, ага? И почему он в лесную школу приехал работать, а не в нашу школу, поселковую? Был бы у нас вместо нашей математички… Жалко, правда?

На крыльце уже слышались шаги, и вскоре в гостиную вслед за учителем Александром Викторовичем ввалился доктор по имени Жека. Именно ввалился, потому что было в его манере что-то медвежье – неуклюжее, косолапое. Еще и носом сопел, когда долго ощупывал толстыми пальцами Егоркину щиколотку.