Три Звезды

Я перевел свое внимание на одну из торпедных платформ, которая перезарядилась и начала выход за пределы пылевого кокона. Ее прикрывали два пушечных фрегата триста первого проекта, которые заранее вынырнули и принялись вести огонь по ближайшей группе противника. Полный торпедный залп выглядел зрелищным. Сначала отстрел торпед из пусковых контейнеров – и платформа оказалась внутри гигантской трубы, образованной из тех самых торпед. А далее одновременный запуск сотен двигателей – и эта огненная труба уносится к цели. Подлетное время торпед на таких близких дистанциях меньше минуты, а торпеды «Лезвие» начинают детонировать и того раньше. Но враг давно доказал, что не дурак, и вычислить, какие из кораблей представляют наибольшую опасность, не составило для него труда. Поэтому, когда торпедная платформа попыталась вновь уйти под прикрытие пылевого кокона, на нее перевели огонь сразу четыре ударные группы противника, находящиеся ближе всего. Плазменному оружию не требуется время для разгона, и, учитывая начальную скорость плазменного сгустка и дистанцию, на которой шел бой, оно очень эффективное.

Первый прилет платформа получила в носовую часть. От удара ее начало переворачивать, и экипаж пытался стабилизировать положение, сжигая десятки килограмм топлива маневровыми двигателями, но в этот момент в борт влетело еще пять сгустков, и корпус просто смяло, превратив в груду металлолома. Но и залп платформы достиг своей цели, торпеды «Лезвие» сразу уничтожили один корвет, а стандартные торпеды разнесли еще два и мобильный постановщик щита, оставив ударную группу без прикрытия, чем не преминули воспользоваться пушечные фрегаты. Пока они отвлекали внимание и закидывали своими пылевыми контейнерами область вокруг уничтоженной платформы, я уже практически на автомате отправил очередной буксир подобрать выживших. С каждым потерянным кораблем наше положение ухудшается. В отличие от врага, нам нечем заменить выбывшие боевые единицы, и такими темпами до нужной высоты доберется только металлолом.

Все это время, пока в космосе шел бой, Туров продолжал зачистку станции. Щит был уже погашен, но о полном захвате речи не шло. Станция оказалась просто набита робототехникой противника, и штурмовым группам приходилось не сладко. В основном потери были среди «Волков», именно роботы первыми шли на штурм каждого коридора, технического отсека или склада, а люди оставались в безопасной зоне. И сейчас безвозвратные потери первого одиннадцатитысячного корпуса составляли десять процентов и около тридцати под восстановление. И пока Туров не добрался к управляющему сопротивлением ИскИну, эти цифры будут только расти.

* * *

Неожиданно для всех противник решил сменить тактику боя в космосе. Прекратился огонь, и все задействованные вражеские силы начали уходить на более низкую орбиту, и на противоположной стороне планеты вновь поднимались повыше, чтобы выровнять с нами орбитальные скорости. Тот, кто руководил обороной Оршу, понял, что так ковырять нашу эскадру он будет долго, поэтому решил собрать один ударный кулак. В принципе, рано или поздно он должен был сделать это, так как плотность огня была недостаточной, чтобы пробить наш щит, – постановщики щитов просто успевали его восстановить, да и у фрегатов есть свои контейнеры с пылью. А концентрация на одном участке позволит врагу пробиться плазмой к вспомогательным судам и станции. И если до этого ситуация была тяжелой, то сейчас она превращалась в безвыходную. Лукашевич также понял это и начал стягивать все наличествующие силы в одну область пространства. Наши военные корабли занимали свои места, и, пользуясь небольшой передышкой, он решил поговорить со мной и появился.

– Михаил Валериевич, уводите вспомогательные корабли. Нас на какое-то время хватит, и, возможно, хоть кто-то сможет уйти.

Я сразу ничего не ответил и посмотрел на тактическую схему. Сейчас враг уже завершил концентрацию своих сил в одном месте и начал снижать высоту орбиты. Вычислитель провел расчеты и выдал, что через тридцать секунд вражеский флот выйдет из-за диска планеты и сможет открыть огонь. Противник отлично пользуется орбитальной механикой и, догоняя нас по орбите без использования двигателей, заставит развернуть наши корабли носом к угрозе, а значит, мы не сможем продолжать разгоняться.

Наши силы уже заканчивали перестроение и выстроились позади буксируемой станции, готовые отражать атаку. До возможности уйти в гипер оставалось поднять высоту еще на четыре тысячи километров, и мне пришлось принять нелегкое решение:

– Со станцией уходят десантные корабли, остальные остаются прикрывать.

Лукашевич мельком посмотрел на тактическую схему, понял мой замысел и кивнул:

– Согласен, попытаемся спасти как можно больше людей, а обломки наших кораблей послужат отличным щитом.

– Мысль, конечно, верная, Игорь Юрьевич, но вы рано нас хороните. Я верю в вас, как в хорошего флотоводца, а экипажи наших кораблей лучшие во всей Земной Федерации, поэтому я уверен, что враг понесет значительные потери, прежде чем от нас останутся обломки.