Три Звезды

Капитаны кораблей, способных вести огонь, незамедлительно выполнили приказ. Отставшие фрегаты двести первого проекта почти синхронно выкинули в космос по две торпеды, которые тут же стартовали в сторону противника, а в их недрах проворачивались револьверные торпедные аппараты для запуска следующей партии. Торпедная платформа, успевшая полностью перезарядить пусковые установки, вышла за край пылевого щита и произвела полный залп, а на подходе была уже вторая платформа. Пушечные фрегаты также вынырнули за край щита и одну за одной стали запускать стокилограммовые болванки со скоростью, не уступающей пламенному оружию. Пространство наполнилось сотням искорок работающих двигателей торпед.

Сейчас Лукашевич как командующий эскадрой уже никак не мог повлиять на ситуацию – начался маневренный бой. Ему оставалось лишь наблюдать и надеяться на выучку капитанов. А ситуация складывалась не в пользу эскадры «Стальных Волков». Вражеский флот, можно так сказать, вошел в мертвую зону для основного оружия – торпед. Расстояние меньше десяти тысяч километров и низкая взаимная скорость не позволяли эффективно их применять. Чтобы добраться до врага, торпедам требовалось восемьдесят две секунды, в то время как плазменному оружию – всего пятьдесят четыре. Может показаться, что не такая уж большая разница, но торпеды за это время не успевают набрать большую скорость и не могут эффективно маневрировать, поэтому становятся уязвимыми. И при дальнейшем сокращении дистанции ситуация будет только ухудшаться. Единственное оружие, у которого нет таких недостатков, – это торпеды «Лезвие» и пушки Гаусса на фрегатах триста первой серии. Но первых практически не осталось, а вторых всего четыре. Тем не менее запуск торпед не останавливался, а в пространстве происходили редкие вспышки детонаций оставшихся лезвий, что не давало врагу чувствовать себя вольготно. Пушечные фрегаты даже не прятались под щит и вели постоянный огонь, и не сказать, что безрезультатно. Вот один вражеский корвет вспыхнул и закувыркался, второй выпустил облако газа в пространство и поспешил спрятаться под щит, мощнейшая вспышка – и еще один корвет разлетелся на куски.

В то же время противник ожидаемо отреагировал на массовый залп торпед и начал расходиться в стороны, делясь на отдельные ударные группы со своим плазменным щитом. А далее предсказуемо последовал ответ. Большинство вражеских корветов сосредоточились на поражении летящих к ним торпед. Они выскакивали за край щита и вразнобой выстреливали сгустками плазмы. Но благодаря их численному перевесу, часть корветов занялась уничтожением носителей торпед, и первыми удостоились их внимания фрегаты двести первого проекта, которые уже изрядно отстали, а точнее, ушли ближе к планете, так как прекратили разгон. Первые попытки их поразить не увенчались успехом – они тоже несли на своем борту контейнеры с пылью и выставляли перед собой свои собственные щиты. Но враг быстро учился, и вскоре на одном фрегате концентрировались сразу несколько корветов противника, и это сразу же дало результат.

– Фрегаты «Рассвет», «Хемптон» и «Сун» потеряны! Фрегаты «Меркурий» и «Арихант» повреждены, но могут продолжать бой.

Услышав доклад, Лукашевич посмотрел на параметры высоты буксируемой станции. Высота орбиты – почти четырнадцать тысяч километров, и баллистический вычислитель прогнозировал больше десяти минут до выхода на расчетную орбиту. Если враг сможет добраться до станции, значит, все было зря. «Я дам им эти десять минут», – подумал Лукашевич и приказал:

– Огонь не прекращать!

Сильный удар выкинул Лукашевича в реальность, и он обнаружил, что лежит в капсуле на боку в полной темноте. В голове стоял шум, и командующий помотал головой, чтобы прийти в себя, после чего дотянулся до аварийной кнопки и с силой вжал ее. В ту же секунду крышка капсулы отлетела в сторону, и в красном аварийном свете он увидел, как к нему приближаются несколько офицеров с мостика. Внезапно ожила связь, и он услышал в шлеме обеспокоенные голоса.

– Господин капитан первого ранга, с вами все в порядке?

– Все нормально, – прокашлялся Лукашевич. – Что случилось?

Он выбрался из капсулы и, взмыв над палубой, ухватился за скобу, после чего начал осматриваться.

– Я не знаю, господин капитан первого ранга, – ответил все тот же голос.

Лукашевич, не теряя времени, попытался подключиться к внутрикорабельной сети, и это ему удалось. Он сразу же вышел на связь с БИЦ-2:

– Старпом Соболев, БИЦ-2, слушаю.

– Старпом, что с кораблем?

– Рад, что вы целы, господин капитан. – После приветствия Соболев продолжил: – Корабль получил прямое попадание в носовую часть. Баки смягчили удар, но теперь их просто нет. Со всех постов приходят доклады о повреждениях в отсеках, дежурные команды уже приступили к ремонту.

– Что со связью?

– Основная внешняя антенна уничтожена, резервная повреждена. Сейчас к ней направляются пауки, через десять секунд узнаем, насколько критично.

– Хорошо. Продолжайте работы и держите меня в курсе.