ТриАда

2. В унитарной деятельности в рутинном быте, полном кровавых драм, страданий, потерь и несбывшихся желаний различаются великие качели Духа и Материи, небесной Матери и Креатора, который постановил и признает три элемента вселенной: это Архетип, Человек и Природа, – и человеческую тройственность в форме двух частей, спаянных третьей в ленту Мёбиуса из составных элементов: духа; души; и физического тела. Умирая, происходит расщепление «молекулы цикла» на составляющие, с обратным винтом ленты жизни и высвобождением связующей энергии. В лаборатории космической химии молекула может состоять из значительного количества элементов. Энергия Креатора выходит из материнского плена, душа покидает отслужившее тело и возвращается к истоку. Можно предположить, что человек изначально и органически триален.

3. Отражение мира происходит в трех зеркалах похожих на грани калейдоскопа, а не дуально или параллельно зеркально. Это заблуждение привело к иным трактовкам инволюционно-эволюционного развития.

4. Смерть, как все явно или неявно сущее, имеет и начало и конец. Смерть была порождена Формой и Временем, она живет долго, но стареет, где-то не успевает, и не выполняет свою функцию в полной мере. Достижения науки и медицины вырывают из ее лап многие жизни, продляя их век. Конечно, до бессмертия далеко, но то, что выиграна борьба на некоторых этапах – несомненно. Из Библии смерть Смерти наступит для отмеченных, которые станут бессмертными «в царстве Его» после Апокалипсиса. После хаоса поляризации окончательного деления клетки человечества на Свет и Тьму – она останется с Тьмой. «Ты уже стара, смерть!».

5. Она, как бланшировщица на космическом рыбзаводе заходящей эры, отрезает негодное от годного для приготовления качественных консервов или свежей заливной рыбы. Далее космическая рать через «игольное ушко» сортирует поступившую на суд «продукцию». Из негодного готовит барбекю для прислуги на обжигающей решетке сфер горящей кухонной плиты вселенной, и непрерывно подает к высокому небесному столу или холодец или жаркое.

В сознании Странника нагромождались и другие насмешливые и начитанные внутренним репродуктором мысли. Они казались пропитаны сарказмом познанного, были весьма странными, и их было многовато для скорого осмысления.

В комнате повсюду лежали книги. Некоторые под слоем вековой пыли, некоторые недавно читаные. Судя по кожаным запонам, пожелтевшим срезам страниц и убранству обложек фолиантов, рукописи были не то что древними, но очень древними, похоже написанные ещё в добиблейские времена, до сотворения миров.

Он что-то пытался понять в иррациональности своего пребывания в этой тайной комнате и найти в этом нагромождении поистине космического хаоса какой-то предмет в котором спрятана отгадка происходящего.

Обводя взглядом лабораторию, Странник заметил кобальтового золота книгу то ли преданий, то ли наставлений или стихов древнего текста, то ли кодекса праоснов давно вымершей, выгоревшей на капищах старых богов цивилизации.

Он открыл первую страницу. На ней лепились друг к другу иероглифы, зашифровнные в клинопись и непонятные буквы. При прикосновении незнакомые символы, подчиняясь необъяснимой гармонии, внезапно облеклись в смысловую форму, наполнились содержанием и кубиками сложились в непонятный текст, который, правда, прочитался сам собой: «Нижнее сложено как верхнее, а верхнее аналогично нижнему для проникновения в чудеса единого».

Алхимик, «заведующий» этой странной лабораторией, будто зная что-то наперед, закрыл волшебную книгу и, не отрываясь от созерцания, произнес продолжение: «Et sicut omnes res fuerunt ab uno, meditatione unius, sic omnes res natae fuerunt ab hac una re, adaptation».

«И подобно тому, как все объекты возникли от единого начала, посредством единого же, так и все вещи произошли от общей вещи методом приспособления», – понял он.

И тут же, бессмысленными оплывающими и ненужными образами растворились и ушли в небытие аналогии, оценки, формы, образы и предметы. Легкие наполнились мутившей разум кисло-сладкой смесью. Поплыли звуки и запахи. Обстановка ритуальной церемонии изменилась. В лаборатории потемнело.

Последнее, что Странник подумал, – ритуал завершился или реакция пошла непредсказуемо, не по правилам, и лабораторный опыт провально вышел из повиновения и управления. А, может, закралась, и кем-то совершена преднамеренная ошибка. Промелькнула даже полная сарказма расхожая фраза: «Факир был пьян и фокус не удался».

«У парадного подъезда»

Далеко внизу часы на главной башне гулко отмерили время. Дверь перед ним со скрипом отворилась, его вынес тёплый ветер из парадной в объятия туманного серебристого утра.