Тряхнем стариной!

Меня несло. Ну честно, я долго держалась. Но, может, через пару дней меня вместе с лесом сметет какой-нибудь оравой оголтелых богатырей! Так что я действительно хотела посмотреть, как и что у меня получится, да и силы все свои попробовать до этого печального момента. Это ведь только Кощей — бессмертный, а я — очень даже смертная. Меня и утопить, и проткнуть можно. Я пробовала, такую занозу загнала, еле зубами вытащила.

— И дорожки хочу, — продолжала вещать я. — Понятное дело, что не по всему лесу. Но должен быть какой-то приличный административный, ну, управленческий уголок. А то повадились гости… Ладно, свои, но чужих-то зачем в собственном доме принимать? Опасно это.

Скарапея вдруг нахмурилась, видимо, об этом никто никогда не задумывался, а потом, посветлев лицом, согласно закивала. 

Тем временем мы вышли к озерцу, и я откровенно прифигела. Русалки расположились на ветках деревьев и щебетали с Кощеем. Ну как сказать щебетали… Посвистывали, глаза пучили, грудью трясли и проявляли всякие лишние знаки внимания. А Кощей стоял да улыбался. Вот… гад! Сам костлявый, тыща лет в обед, а на всяких рыбешек заглядывается! 

Тьфу! И почему я не попаданка в какую-нибудь другую ситуацию? Почему я не шальная королева? Чтобы балы, мужики и всякое такое… Платьишки, драгоценности, томные поцелуи в нише. И король какой-нибудь красивый… Хотя если у меня будут фавориты, то у короля — фаворитки, и у всех общие еще и венерические заболевания. Это если там нет магии, чтобы такие вылечить. А если магия есть, то еще хуже — проклятия и другие штучки, куда я обязательно вляпаюсь. 

Так что хорошо, что я в бабку попала. 

Меня вдруг пронзило как молнией. А ведь действительно хорошо. А то от секса не только болячки, но и дети бывают. И их рожать придется. А с медициной здесь только травку пожевать и попа вызвать, чтобы молитву над тобой прочел. Бр-р-р…

— Не гневайся, Яженька, — лукаво прошептала мне Скарапея. Это она что, подумала, что я из-за Кощея так впечатлилась? 

— Просто чего они на ветках висят и пользы не приносят! — перевела я стрелки. — Смысл в таких украшениях сомнительных?

— Так русалки-то воду прозрачную любят, а озера нынче заболочены, водник пьет…

— Вот! Вот я о том же. Ну и что, что водник пьет. Что они безрукие, безно… Бесхвостые? Не могли водника отрезвить или сами за озерами присмотреть? — я уперла руки в бока и затопала к рыбинам на деревьях. — Эй вы, хвостатые, сушеные и копченые…

Русалки зашипели похуже котов. Да только у меня было верное средство на все эти выкрутасы: сведенные к переносице брови. Я как зыркнула в сторону рыбин, те и присмирели. 

— В болоте жить не хотите, но и за домом своим ухаживать тоже желания нет? 

— Ого, старая, как тебя с утра прям укусило, — хохотнул Кощей. А я повернулась к нему и тут же заприметила рубаху, распахнутую на груди. Перед русалками красовался?!

— А ты чего здесь, а не стратегию с обороной обсуждаешь? Там Потапыч ко мне заходил, тебя искал, — солгала я так легко, что и сама поверила, что медведя видела. 

— О, ну тогда ладно, пойду поговорю, — посерьезнел Кощей и, надо же, поверил, засобирался с озера в лес. 

— Ай-ай-ай, Яженька, — пропела мне на ухо Скарапея, но я только отмахнулась и усиленно уставилась на хвостатых девок своим фирменным взглядом Бабы Яги.

Уже через полчасика русалочьего шипения и моих команд работа кипела, иначе и не сказать. Ишь ты, маникюр у них! В грязи живут, но убирать не хотят. Чай не безрукие, только безногие. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Грязные и вонючие русалки выгребали из озера ил и теперь были особенно похожи на рыб. Лесовики утаскивали выгребенное ближе в огороду, потому как хорошее удобрение, еще и даром. А то смысл иметь под боком такую красоту — лес, озера, красивые полянки — и все это портить. Или жить и не ухаживать, или людей пускать, чтобы топтали да жгли!

— Работаем, девочки, работаем!

Я на месте тоже не сидела. Выбрала самого толкового лешака и теперь осматривала берега и лес вокруг: что убрать, что наоборот нарастить, а где и вовсе мостки построить, чтобы можно было на пристойный чистый берег прийти и рыбку половить, ну или просто на воду посмотреть. 

— А кто не работает… — прикрикнула я.

— ...Тот ест! — перебил меня всплывший на поверхность водник и заржал. Был он или под мухоморами, или просто пьян.

— А кто не работает, того съедят, — мрачно исправила я. — Что ж ты творишь, пупырчатая твоя рожа?

— А чаво? — протер заплывшие глаза водяной. 

— А таво, — перекривляла я. — Что я тебя сейчас с должности смещу. Вон сколько русалок хозяйственных, зачем мне рыбо-мужик? Чтобы мухоморы жрал и на дне лежал?

— Так это… Ты ж не возражала, я ж угоститься предлагаю всегда, — заблеял водяной. 

Я посмотрела на него с прищуром. Но не говорить же, что это не та Яга была. Поэтому пришлось импровизировать.

— Тогда не возражала, сейчас возражаю. И вообще я за трезвость и умеренность в употреблении всяких расслабляющих веществ!