Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга первая

При таком подходе творчество Бёклина предстает как многослойное и многосмысленное явление, не поддающееся однозначной оценке. Корни его уходят в добротный немецкий романтизм, а побеги обнаруживаются у Де Кирико и Макса Эрнста. Иными словами, Бёклин — «крепчайшее звено» в той линии развития западноевропейской живописи, которое — в той или иной форме — предпочитало активную имагинацию плосконатуралистическому подражанию природе, воспринимаемой внешними чувствами.

Немного биографических данных, необходимых для прояснения эстетической «генеалогии» швейцарского мастера.

Бёклин родился в Базеле в 1827 г., годом позже, чем Гюстав Моро. Генетика Моро прослеживается легко в силу большей известности французской живописи. С Бёклином дело выглядит несколько сложней, поскольку приходится апеллировать к именам немецких живописцев, к сожалению, менее известных, и оценить которых я смог только после частых хождений в Новую Пинакотеку и берлинскую Национальную галерею (и все равно осталось еще немало «белых пятен»).

Бёклин возрос в атмосфере перекрещивающихся художественных влияний: с одной стороны, его овевал ветер уходящего со сцены романтизма, с другой — дул ветерок набирающего силу реализма. Ко всему прочему, отчетливо ощущались последние веяния героически суховатого классицизма. Все эти элементы в трансформированном виде обнаруживаются в творчестве Бёклина. Поэтому при самом поверхностном знакомстве с его работами — в историческом контексте — становится очевидно, что символизм Бёклина синтетически включает в себя многие противоречивые стилистические элементы. Иногда синтез выглядит гармонично, иногда равновесие утрачено. Стремление к синтезу было заложено в самой трансцендентальной структуре личности швейцарского художника и предопределяло поиски собственного стиля, отражающего противоречивую природу его души.

Основное противоречие заключалось в столкновении идеалистически-романтических элементов душевной жизни Арнольда Бёклина с отчетливой склонностью к реализму, влекущему к окрашенному позитивизмом истолкованию природы. Художник питал слабость к учению Дарвина и с интересом изучал тогдашнее естествознание. Знакомство с — не лишенными своеобразной фантастики — природными формами нередко стимулировало его собственное художественное воображение.

Уже у его первого учителя Иоганна Вильгельма Ширмера (Schirmer) (1807–1863), — основателя дюссельдорфской школы пейзажной живописи — заметно скрещивание противоречивых тенденций. Ширмер был профессором знаменитой Дюссельдорфской академии, основанной в 1819 г. Ее первый директор Петер Корнелиус являл собой возвышенный образ носителя назарейских идеалов, чуждого малейших привкусов набиравших тогда силу реалистических тенденций, выражавшихся у молодых художников в интересе к жанру и пейзажу. В 30-е гг. подули новые ветры, и Шадов, возглавивший академию в 1833 г., уже гораздо терпимее относился к зарождавшемуся реализму. Учитель Бёклина Иоганн Вильгельм Ширмер склонялся к реализму в пейзажной живописи, хотя со временем — в 40-е гг. — в его работах снова появились элементы идеализирующей стилизации (в немалой степени в результате его итальянского путешествия в 1840 г.). От Ширмера Бёклин унаследовал твердое убеждение в том, что только Италия является подлинной родиной живописи и живописцев.

В 1850 г. Бёклин в первый раз отправился в Рим, и с тех пор Италия, действительно, стала его духовно-эстетической родиной. Там он и скончался в 1901 г. (во Фьезоле).

В Италии Бёклин познакомился с Генрихом Дребером (Heinrich Dreber, иногда пишут: Franz-Dreber. 1822–1875), оказавшим самое существенное влияние на сложение бёклиновского мифологизированного символизма.

Дребер был всего лишь пятью годами старше Бёклина, но казался гораздо органичней связанным с уходящим с художественной сцены немецким романтизмом. Будущий творец кентавров и наяд познакомился с Дребером в Италии и был поражен его картинами: на фоне реалистически поданного ландшафта (с элементами романтической идеализации) резвились мифические существа. Этот «синтетический» прием поразил Бёклина, поскольку глубоко соответствовал его собственным художественным интуициям. Дребер был учеником Людвига Рихтера, в 20-е гг. близкого к проживавшим в Риме назареям и затем разработавшим собственную концепцию романтического пейзажа. Рихтер рекомендовал своему талантливому ученику пожить в Италии. Путешествие оказалось возвращением на духовную родину. С короткими промежутками Дребер прожил всю свою жизнь в Италии. Благодаря его влиянию Бёклин приобщился к романтической традиции в ее немецком варианте.