Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

Я взглянула на листовку. В темноте я не разобрала букв, но отчётливо разглядела чернильную печать внизу листа. Звезда о восьми лучах. Восьмирог. Ничего крамольного. Очень старый символ.

- Спасибо, Коган. Прочту непременно, - пообещала я.

Салон машины был тесный, с низким потолком и жёсткими сиденьями, обтянутыми ковровой тканью. Обычный самоходный экипаж без изысков. Я устроилась на заднем сиденье рядом с братом. Взяла его за руку, сжала. "Всё будет хорошо, Ян, - прошептала я. - Всё будет хорошо".

Водитель протянул руку к приборной панели, щёлкнул выключателем. В салоне зажёгся свет. Теперь я могла его разглядеть - ладный коренастый мужичок лет сорока, одетый в фантастическое тряпьё. Серые в полоску брюки, ежевичный пиджак, из-под которого выглядывала атласная жилетка цвета болотной ряски и широкий галстук в синие и оранжевые разводы. Образ довершал картуз с лихо заломленным козырьком. В таких одеждах любят щеголять контрабандисты-профессионалы из Лунницы.

- Вэл, ты ж нас не представил, - сказал водитель. - Войцех Гарэза. Лунница. Торговые перевозки. Моё почтение!

Он шутливо взял под козырёк картуза.

- Вы тоже от Волчека? - спросила я.

Войцех покрутил головой.

- Э, нет. Волчек у меня партию винтовок закупал, было дело. А так нет, я в игры ихние не играю. Крамольнички, едрить их душу, - Войцех тихонько засмеялся и повернул рычаг под приборной доской. Заурчал двигатель.

Ну, дела, подумалось мне. И откуда только у Сташека деньги? Бедный школяр... Покружив немного по окраинным улочкам, мы пересекли железнодорожные пути и выехали на торговый тракт. Дорога была пустынна - ни машин, ни омнибусов. Вокруг до самого горизонта тянулись рапсовые поля.

- А вы знаете, что из рапса делают взрывчатку? - спросил зачем-то Войцех.

Ему никто не ответил.

- Война, говорят, закончится очень скоро, - продолжал Войцех. - Спорные территории, всего-то сотня-другая миль. Дуумвират и Братство не станут за это воевать, уступят. Девки в подштанниках, что из них за вояки?

- И всё-таки в приграничье тебе лучше не возвращаться. Пока что, - сказал Вэл.

Войцех кивнул.

- И то правда. Если наши двинут на Дуумвират, там будет бойня. Эверноцы нынче злые, как собаки. Сегодня воздушные корабли разнесли парочку ихних гарнизонов. Вдрызг. Атака с воздуха, красивое, наверно, зрелище...

- Сумасшедшие, - сказала я.

Проехав пару десятков миль, мы увидели впереди огни прожекторов. По тракту двигалась колонна военной техники. Быстроходные колёсные броневики щетинились стволами орудий. Неповоротливые 'движущиеся крепости' ползли, лязгая гусеницами и изрыгая клубы едкой гари. Тяжёлые дальнобойные установки транспортировались на гусеничных платформах. В свете прожекторов багровели знамёна Империи.

- Во, видали? - сказал Войцех, ткнув пальцем в ветровое стекло. - Воевать идут. Герои.

Он крутанул рулевое колесо, и мы свернули на грунтовую дорогу, лентой вившуюся среди рапсовых полей. Машину тут же затрясло на колдобинах. Да, это не по тракту ехать... Миновав поля, мы очутились на плоской равнине с разбросанными там и сям рощицами и перелесками, которые казались в ночной темноте сплошными сгустками черноты. Время от времени за окнами мелькали островки янтарно-жёлтого электрического света - жилые посёлки. Наконец последние признаки цивилизации остались позади, и вдоль дороги потянулись хвойные леса, песчаники да болотистые пустоши, заросшие осотом и вербами. Путь лежал на север. К морю.

Несколько раз я проваливалась в сон - короткий, тяжёлый, без сновидений. Я всё-таки смертельно устала за этот день. Однажды я заснула довольно надолго, и когда проснулась, то увидела, что Войцех Гарэза переместился на сиденье справа. Он спал, откинувшись на спинку кресла, а за рулём сидел Вэл Йорхос. В машине было жарко, и Вэл сбросил куртку, оставшись в рубашке-соколке без рукавов. При свете лампочки я рассмотрела странную отметину на его правом предплечье - цифры и буквы. "Ф.О.8-16".

Ян что-то говорил. Очень-очень тихо. Я склонилась к нему.

- Что, Ян?

- Он имеет цвет. Багровое на чёрном. Как вспышки. Это очень странно...

Ян замолчал. Я осторожно обняла его, прижала к себе.

- Всё будет хорошо, - сказала я. - Поспи. Постарайся заснуть.

Дальше мы ехали молча. Тишину нарушал только гул двигателя. Я знала, что скоро увижу Сташека. Но я ничего не чувствовала. Ни радости, ни волнения. Ничего. Все чувства как будто умерли, заледенели. Прильнув к окну, я смотрела на ночное небо, полное звезд. Впереди было море.

Соглядатай - Мертвячий Овражек