Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

Охранители обязаны были дать этому какое-то объяснение. На первых порах во всём винили Дуумвират. Братчики будто бы существуют на деньги вражин-эверонцев - которые, как известно, спят и видят, как бы спалить Царьгород и сплясать "Ойру-ойру" на руинах Цитадели. Теперь, однако, с Дуумвиратом заключено мирное соглашение, и эверонцев сильно костерить вроде как не положено. Вот тогда-то Охранители и вспомнили о змеепоклонниках. Тех самых фанатиках-безумцах, которых изгнали в Северную Топь ещё до того, как Мика Венд сделался Наместником. Всему виной змеепоклонники, говорили Охранители. Ереси и смуты зарождаются в Северной Топи. Там, среди непроходимых болот, возвышаются целые города с огромными храмами. В этих богомерзких капищах фанатики устраивают оргии и приносят кровавые жертвы Чёрному Шаману и змееподобным Ангхи и Эгли. Это змеепоклонники, подобно болотным гадюкам, выползают из Топи и бродят по земле, шипя, нашёптывая, сея скверну да смущая добрых людей... Чушь. Не знаю, верил ли кто-нибудь в эти байки. Злосчастные змеепоклонники уже сами почти что сделались легендой. Никто не знал, что творится среди северных трясин. Некоторые особо отчаявшиеся уходили в Топь, но оттуда ещё никто не возвращался. Возможно, Северная Топь и вовсе безлюдна, и нет там ничего, кроме торфяных полей и ядовитых прорв... Теперь мы сами уподобились змеепоклоникам, хоронясь в лесах и на болотах. С той лишь разницей, что Топь недосягаема, а до лагеря повстанцев добраться не так уж сложно. Мы были слишком уязвимы.

Впереди замаячили неуклюжие смотровые вышки, кое-как сбитые из старых досок и тощих, искривлённых стволов болотных деревьев. Сквозь марево, поднимающееся над трясинами, проступили очертания натянутых тентов. Потянуло дымом костров. Лагерь Братчиков.

Наш лесной стан располагался на сухом островке посреди болот. Всего в нашем 'войске' насчитывалось около двух сотен человек, вооружённых кто чем: кремнёвыми ружьями, трофейными винтовками, топорами и саблями, сделанными из обычных крестьянских кос. Возглавлял это 'войско' Стах Волчек. Сташек. Какую роль тут играл Вэл Йорхос, я точно не знала. Ясно было, что сам он не из Братчиков. В лагере он появлялся лишь время от времени, недолго беседовал со Сташеком и пропадал снова. Памва сказал однажды, что Вэл тут от контрабандистов. Представитель, вроде как. И переговорщик. Это важно. У контрабандистов Братчики покупали оружие и боеприпасы. Когда было чем заплатить, конечно.

Когда мы вернулись в лагерь, Памва первым делом поспешил к брезентовому шатру, в котором располагался штаб. Докладывать обстановку. Ну и трофеями похвастаться. Сама я в штаб не пошла. Сразу направилась к походной палатке, которая размещалась в глубине лагеря. Мой дом теперь здесь. У входа стояла бадья с водой, в ней плавал деревянный ковш. Я заметила кровь у себя под ногтями и на кончиках пальцев. Зачерпнув воды, я вымыла руки и вошла в палатку. Окон тут не было, но натянутая ткань просвечивала, и в палатке было довольно светло. На землю были брошены циновки, сплетённые из тростника. На циновке, отвернувшись лицом к стенке, лежал Ян. Когда я вошла, он пошевелился и приподнялся на локте.

- Лита? - спросил он вполголоса.

- Да, - ответила я.

В полумраке я разглядела его серое лицо. Полотняная повязка скрывает глаза. Тёмно-русые волосы, когда-то коротко обрезанные, отросли и спадают на лоб спутанными прядями. Он всегда нервничает, когда в палатку заходят посторонние. Не хочет, чтобы его видели. Недавно он спросил меня, сильно ли обезображено его лицо. Нет, не сильно. Палач пожалел. Я чувствовала страшную усталость. Сняв винтовку с плеча, я повалилась лицом вниз на циновки. Из-под локтя взглянула на брата.

- Ты как? - спросила я. - Воды хочешь?

- Если я захочу воды, то пойду и возьму, - ответил Ян. В его голосе слышалось упрямство. Он часто давал мне понять, что не такой уж он беспомощный и может сам о себе позаботиться.

- Так что у вас там? - он приподнялся и сел, обхватив колени руками. - Получилось с генератором?

- Неа, - ответила я.

Я рассказала ему всё, умолчав лишь о том, что застрелила в упор стражника. Когда-то Ян не смог выстрелить человеку в лицо. Я смогла.

- А Волчек знает? Про патрульных? - спросил Ян, когда я закончила.

Я молча кивнула. Потом, спохватившись, что Ян не видит, произнесла вслух:

- Знает. Памва пошёл отчитываться.

При упоминании о Памве-Хлусике он заулыбался.

- Зря я ему сказал. Он же не успокоится теперь. Олух сельский.