Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

Потом они лежали рядом поверх скомканного одеяла. Ромеец спал. Лилея держала его в своих объятиях, поглядывая на отражение в зеркале, висевшем напротив кровати. Там, по ту сторону амальгамы, лежали двое любовников - он и она - лежали, тесно прижавшись друг к другу, её белые кудряшки перепутались с его чёрными прядями... Красиво, подумала Лилея. Как в той старинной песне. Как же это? А, вспомнила:

В ночь из окна глядела

Дева, бела, словно снег,

Гость под окном незваный,

Весь чёрен, как смертный грех...

Что же дальше?.. Забыла, совсем забыла, сонно размышляла Лилея. А действительно, почему нас так тянет друг к другу? Точнее, их к нам. Смотрят же на нас, как на холопов, а всё равно приходят. Жить без нас не могут. И кто из нас берега попутал?.. Ай, крамола всё это, крамола. Неинтересно. Спи.

Когда Лилея проснулась, в комнате было уже светло. Обычно она пробуждалась в пять, когда включался Народный Вещатель, и из его жестяного чрева начинали извергаться звуки гимна. Теперь же Вещатель молчал, как задница, и Лилея - впервые за долгие годы - наконец-то выспалась как следует. Вэл Йорхос, уже одетый, сидел на краю кровати, зашнуровывая ботинки. Лицо его было немного осунувшееся, волосы мокрые - наверно, только что из ванной.

- Здравствуй, душеспасительница, - сказал он с улыбкой. - Как спалось?

Зевнув, она приподнялась на локте, цветок лилии, уже пожелтевший и увядший, выскользнул из её волос и упал на подушку. Лилея безразлично смахнула его на пол. Бросив взгляд за окно, она ахнула от восхищения. Черепичные крыши домов и ветви деревьев, лишённые листвы, сделались белыми, и в комнату из окна лился мягкий молочно-белый свет. Ночью выпал снег, укрыв собой всю грязь и непотребства большого города.

- Как же красиво... - произнесла она.

Йорхос встал, потянулся за пальто, которое лежало на банкетке.

- Лилея, ты это ... - проговорил он после короткой паузы. - В общем, спасибо тебе за всё. Если бы не ты, я б уже сдох, наверно.

Внутри неё вдруг всё заледенело. Она медленно завернулась в одеяло и села на кровати, подобрав ноги.

- Ты больше не придёшь? - спросила она очень тихо.

- Наверное, нет.

Она поджала губы, но глаза её остались сухими. Что ж. Она знала, что рано или поздно это случится. Два года назад он появился неизвестно откуда, сейчас уходит. С самого начала она осознавала, что их отношения не могут продолжаться вечно. Она ждала этого дня, неизбежного, как смерть. И всё-таки, как-то всё быстро. Слишком быстро. Она не успела подготовиться...

- Лилея.

Она подняла глаза.

- Да?

- Послушай меня, - сказал он очень серьёзно. - Уезжай из Северной Провинции. К чёртовой матери, уезжай. Ничего здесь не будет. Всё поделили и продали. От вас уже ничего не зависит.

- И куда мне ехать? - спросила она уныло.

- Куда захочешь. Ты Мирко Шелега знаешь?

- Шелег. Шелег-шмелег, - она покачала головой. - Не знаю. А кто это?

- Годный мужик, хоть и конторский. Документы тебе сделает, на выезд. И не фальшивку какую-нибудь, тут все законно. Сможешь выехать, куда пожелаешь, ни один таможенник не прицепится. В Зирайский Калифат, например. Зиккураты ихние посмотришь. И сады с орхидеями.

Лилея покачала головой.

- В Зирай не хочу.

- Ну, в Эверон тогда. Или в Братство. Там войны нет.

Эверон. У Лилеи защемило сердце. Она тосковала по Эверону все эти двенадцать лет. Образы этого дивного края преследовали её в сновидениях. Домик на берегу горного озера - белый, с чёрными балками и балкончиком, уставленным горшками с геранью. А вокруг изумрудные луга, оливы и виноградные лозы. И одуряющий, пьянящий аромат чабреца и базилика...

- Бумага, карандаш есть? - спросил Йорхос.

- В столе под зеркалом, - сказала она равнодушно.

Он вынул из ящика стола блокнот и нацарапал в нём какой-то адрес.

- Мирко Шелег. Свяжешься с ним. Он объяснит, что нужно делать.

Лилея кивнула.

- Хорошо.

Положив блокнот на край кровати, он наклонился к ней и прикоснулся губами к её лбу.

- Прощай, Цветок Невинности. Спасибо за всё.

- Вэл, - она решила предпринять последнюю попытку. - Слушай, а этот Шмелег может сделать документы...и для тебя?

Он взглянул на нее с недоумением.

- Зачем мне?

- Вэл, поедем вместе! - сказала она с жаром. - В Эверон. У меня денег достаточно, на особняк хватит. Там горы, озеро... чабрец цветёт... - она осеклась. Ромеец смотрел на неё так, будто она сморозила несусветную глупость.

- Лилея, ты в своём уме?

- Но почему нет? - спросила она.

Он криво усмехнулся.

- Лилея, они нас ненавидят! Ты хоть знаешь, что они о нас говорят? Как нас называют? Да и на вас глядят, как на грязь...

- Вэл, я бывала в Эвероне, - мягко сказала Лилея. - Никто не говорит там гадостей о ромейцах. Во всяком случае, я не слышала. Ни разу. Ни словечка.

- У них это в мыслях, - упрямо произнёс он.

Лилея промолчала. Спорить не имело смысла. Они действительно сумасшедшие.

- Прощай, Йорхос. Прощай, - сказала она.