Трибунал : брачная комедия, судебная комедия и водевиль

Квартира Председателя. Людмила Мешалкина в халате и в папильотках сидит перед телевизором смотрит передачу «Давай поженимся». Открывается дверь. Входит Председатель, снимает ботинки, надевает домашние тапочки.

Людмила (полуоборотясь). Чего так поздно?

Председатель. Задержался. А почему в таком виде?

Людмила. В каком?

Председатель. В этих вот штуках. В халате застиранном.

Людмила. Мы же сегодня никуда не идем.

Председатель. А ты считаешь, что прилично выглядеть нужно только где-то и для кого-то? А перед мужем можно как угодно?

Людмила. Опять не в духе?

Председатель. А с чего мне быть в духе? У других мужа в тюрьму сажают, она готова ждать его хоть всю жизнь. Я от тебя такой жертвы не требую и на любовь уже не надеюсь, но на уважении буду настаивать. В конце концов, я работаю как вол, я занимаю важную должность, я получаю большую зарплату и имею еще кое-что помимо зарплаты, и все это не прогуливаю в Куршевеле, а приношу домой. И в своем доме я имею право хотя бы на уважение.

Людмила. Сань, да ты что, да ты как это и с чего? Я тебя уважаю. Я уже семнадцать лет тебя уважаю.

Председатель. Да? А за что ты меня уважаешь? За то, что я людей безвинных сажаю?

Людмила. А что делать, Саня? У тебя ранимая душа и мягкий характер, но тебе приходится быть суровым. Но если ты откажешься, на твое место придет кто-то еще хуже тебя.

Председатель. Что ты говоришь! Хуже меня никого не бывает.

Людмила. Это как для кого. Для меня ты лучше всех.

Председатель. А почему ж ты меня встречаешь в таком виде? Неужели у тебя нет понимания или хотя бы чувства, что выглядеть надо хорошо не только до замужества, но и после. После даже важнее, чем до. Чтобы поддерживать то, что меня влекло к тебе раньше. Чтобы я, придя с работы, увидел тебя, потянулся к тебе, захотел тебя.

Людмила (игриво). А сейчас ты меня не хочешь?

Председатель. А сейчас я хочу есть. Как у нас насчет ужина?

Людмила. Сейчас. Гречневую кашу с котлетой будешь?

Председатель. Да что ты мне все время кашу, кашу, кашу. Хоть бы что-нибудь придумала для разнообразия. Водка есть?

Людмила. Ну конечно. Вот.

Председатель. А закуска? Есть у нас что-нибудь кроме каши?

Людмила. Сань, ну конечно. Колбаса докторская, сыр маасдам… Сань, икра есть! Белужья.

Председатель. Белужья. Тебе деньги, что ли, некуда девать? А где сын?

Людмила. Жорик у себя в комнате. Он, кстати, тоже не ужинал.

Председатель. Так зови.

Людмила стучит в дверь. Появляется Жорик с айпадом в руках.

Жорик. Привет, пап.

Председатель. Привет. Садись поешь. Что ты все со своим айпадом ходишь? Порнуху, что ли, в нем смотришь?

Жорик. Зачем?

Председатель. Ну а что там еще?

Жорик (делает бутерброд с икрой). Много чего. Новости смотрю, блоги читаю.

Председатель. Нашел тоже чем заниматься. Слова какие-то появились: «блоги», «твиты», «посты», «хосты», «инстаграммы». Уж лучше б порнуху смотрел.

Людмила. Сань, ты что говоришь?! Ребенку шестнадцать лет.

Председатель. Как раз самое время смотреть порнуху. Более естественно в этом возрасте, чем лазить по блогам. Гей-пропаганда среди несовершеннолетних запрещена, значит, пропаганда нормального здорового гетеросекса должна поощряться. (Жорику.) А что ты сразу за икру хватаешься? Поешь котлеты сначала.

Жорик. Не хочу котлеты. Надоели.

Председатель. А икра не надоела? И что же твои блогеры пишут?

Жорик. Как всегда. Коррупция, подтасовки на выборах, рейдерские захваты, оборотни в погонах, басманное правосудие.

Председатель. И обо мне пишут? Чего молчишь? Пишут?

Жорик (потупясь). Пишут.

Председатель. И что пишут?

Жорик. Сам почитай.

Председатель. Не буду. Перескажи своими словами.

Жорик. Ну, пишут «печально известный судья Мешалкин»…

Председатель. Ну да, для кого печально, а для кого, может, и радостно известный. Ну а чем именно я печально известен?

Жорик. Пап, ну ты же сам знаешь, что о тебе такое мнение, что ты не судишь, а исполняешь заказ, телефонное право, слушаешь только прокурора, защиту игнорируешь, что твои процессы называют «Мешалкин суд».

Председатель. Мешалкин суд? Это уже что-то литературное. Это может войти в историю. Был Шемякин суд, а теперь Мешалкин. Это небось ваш учитель литературы говорит. Говорит?