Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

В Мишне закреплено: «Сказал он двум — так они его свидетели: приводят его в бейт-дин (суд — авт.) и казнят его скилой (побиванием камнями — авт.). Сказал одному — тот говорит: есть у меня товарищи, заинтересованные в этом; если был хитер и не мог говорить перед ними — устраивают ему засаду, пряча свидетелей за забором[90]…» (Мишна. Санхедрин 7:10)[91].

Другими словами — если человек подстрекал двоих к идолопоклонству, они становились свидетелями и без предупреждения вели его в суд. А если он говорил на эту тему с одним подстрекаемым, тот должен был спровоцировать будущего подсудимого на расширение числа лиц, якобы заинтересованных в служении идолам. Если же подстрекатель оказывался «хитер» и не попадался на эту уловку, ему устраивали засаду.

Вот как описан порядок ее проведения в талмудическом трактате Санхедрин 67а: «Зажигают для него светильник во внутреннем помещении [дома], а свидетелей прячут снаружи, чтобы они могли видеть его и слышать его голос, в то время как он не видит их. Тогда тот, кого он совращал, говорит ему: скажи мне теперь [еще раз], что ты говорил. И [совратитель] отвечает ему. И тогда тот говорит ему: как мы можем оставить нашего Бога. Который на небесах, и служить идолам?! И если он отрекается, то хорошо: но если он отвечает: это есть мой долг и мое благо, — то тот призывает свидетелей, слушавших снаружи, [и они] приводят его в суд и побивают камнями»[92].

Из талмудических трактатов следует, что до начала суда синедриона над Иисусом в отношении Него первосвященником Анной могла быть предпринята именно такая попытка проведения тайного розыска, хотя Иисус и упомянут в этом случае под другим именем[93]^[94].

4. Возможность осуждения на основании собственного признания. Представляется очевидным, что использование провокации в виде тайного розыска противоречило нормам Пятикнижия, поскольку допускало признание обвиняемого в качестве основного доказательства. Комментаторы «Мишне Тора» прямо пишут об этом. Они отмечают, что по результатам использования в отношении совратителя «тайного розыска» судьи получали «недействительное» при обычных условиях показание: «во-первых, свидетельство со слов другого (они же не слышали совращения, а только рассказ совратителя о том, что он совращал), а во-вторых, свидетельство со слов самого обвиняемого, что в обычном уголовном процессе недопустимо»⁹¹.

Чтение Евангелий наводит на мысль, что первосвященники как раз этого и добивались. И Анна, и Каиафа допрашивали Иисуса с целью принять его собственное признание в качестве недостающего и решающего исход дела доказательства.

Чем же они руководствовались? Они действовали в правовых рамках или допустили беззаконие?

Существует мнение, что признание обвиняемым своей вины рассматривалось в Ветхом Завете как доказательство, достаточное для постановления обвинительного приговора. Об этом можно прочесть в Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона (в статье «Судопроизводство») со ссылкой на две библейские истории. В первой рассказывается об Ахане, из колена Иудина, которого осудил Иисус Навин (Нав. 7:20–26). Вторая история повествует о казни по приказу царя Давида отрока, сына амаликитянина, который сообщил ему, что добил раненого Саула по его просьбе (II Цар. 1:16). Те же примеры казней, совершенных исключительно на основании самопризнаний, приведены в кодексе Маймонида. Судя по всему, он не нашел им однозначного объяснения, предположив, что в этих случаях были вынесены «временные постановления», либо казнь осуществлялась «по приказу царя» (Законы о Санхедрине 18:6).

История с Аханом упоминается в Мишне (Санхедрин 6:2) и в Талмуде, но там акценты расставлены иначе. В частности, сказано, что Ахал, признавший вину, неоднократно совершал преступления тайно, то есть без свидетелей.

Автору могут возразить, что в том же трактате Талмуда есть более определенные высказывания о недопустимости осуждения на основании собственного признания. Все это так. Но трудно отрицать, что дискуссии о допустимости осуждения человека на основании лишь его собственного признания по делам особого производства не раз возникали между законоучителями, как в период составления Мишны и Талмуда, так и в более поздние времена[95]. И в первую очередь это касалось идолопоклонников, с целью осуждения которых признание в совершении преступления разрешалось добывать искусственным путем.

О стремлении синедриона осудить Иисуса на основании Его собственного признания может свидетельствовать еще один факт, зафиксированный евангелистами. Речь идет о применении первосвященником Каиафой клятвы или заклятия. Похоже на то, что. потерпев неудачу при проведении «тайного розыска», иудейские иерархи попытались спасти положение с помощью «царицы доказательств».